Хиромантия, или Тайны руки - страница 7

Кроме д’Арпентиньи, Е. Г. Карус в новом своем произведении 1846 года под заглавием «Основы и значения различных форм рук» и Иоанн Лансберг в своем трактате «О ладони» (1861 года) стараются доказать научную основу хирософии. Но, к сожалению, им не хватало того богатого материала, которым обладал д’Арпентиньи для своих научных выкладок. По рекомендованному методу д’Арпентиньи уже больше пятнадцати лет существует в Гепасе графологический институт.

Чтобы удовлетворить громадный спрос на сочинения по хиромантии, появились наряду с большим количеством оригинальных книг переводы с французского, латинского и даже арабского языков, тут же и «индийская астрология» Абугала бен Омара. Иногда публика довольствовалась и комментариями. В период расцвета, с середины XVII до конца XVIII века, были даже отдельные кафедры хиромантии при университетах. Весьма популярны были лекции профессора Гекснера, читавшего в июне 1700 года, и профессора Адама Ницкого в Галле, который читал эту науку вместе с астрологией и магией в 1780 году.

С наступлением так называемой просветительской эпохи пропал интерес к такого рода наукам вообще, а в частности и к хиромантии. Слишком долго и основательно занимались одно время изучением глубин и тайников человеческой души, слишком много философствовали, хотели, познав все тайны в природе человека, этим самым победить ее. Но когда убедились, что человеческая психика слишком сложна и загадочна, чтобы уловить все тонкости и познать ее, то отказались от этих тщетных попыток, чувствовали себя уж очень усталыми от путешествия в дебрях человеческой натуры. Оглянувшись, должны были заметить, что так увлеклись человеком, что забыли все явления окружающего мира.

Тут-то и наступила новая эра положительных наук. Они основывались исключительно на опыте. Борясь против господствовавших течений и влияний прежнего времени, они не признавали ничего другого, кроме эмпирического метода. Но в своем похвальном усердии новые поборники эмпиризма зашли уж слишком далеко. Они упустили из виду, что этот метод при некоторых исследованиях может быть применим только условно. Умышленно закрывались глаза на тот факт, что точный опыт по отношению к тонкому, совершеннейшему созданию природы – человеку, к его непонятной сущности не может быть проведен. Дальше продолжаться так не могло. Вскоре убедились, что перехватили через край, и отказались от этих грубых приемов науки. Опять обратились к глубинам человека.

В настоящее время найден верный метод. Он состоит в наблюдении объектов и сравнении их между собой. И не стараются более подчинить себе произвольные условия, а довольствуются определением и исследованием разных явлений и ощущениями испытуемого. При этом, найдя связь между субъективными ощущениями и объективными причинами, стараются попасть на верный след.

С того момента, как с оживившимся интересом и вниманием опять взялись за изучение человека, само собой разумеется, что оставленные под спудом оккультные науки начали всё больше возрождаться.

Вскоре после труда д’Арпентиньи вышло произведение его земляка, Жюля Лекслеркса, под названием «Le caractere et la main», к которому он приложил несколько рисунков разных типов руки. Хотя, по его словам, он не намеревался привести эти типы в систему, все же он считал свои опыты более действенными, чем д’Арпентиньи. Он осмеивал абстрактно-теоретические типы д’Арпентиньи, которым он якобы противопоставляет свои практические данные. Все же он пошел не дальше д’Арпентиньи, последнего отнюдь нельзя называть исключительно теоретиком. Его типы – те же результаты практических работ, что и Лекслеркса, те и другие в чистом виде редко встречаются. А если мы тип main artistique ou conique (д’Арпентиньи) назовем или обозначим main intellectuelle, то это в сущности одно и то же, между main utile ou carree (д’Арпентиньи) и main pratique вообще нет никакой разницы. Новое название – это игра слов.