Наблюдая за хищниками, он качал головой, бормо ча: «Нет, нет…» – и внезапно почувствовал, что ему нестерпимо хочется в туалет. Мочевой пузырь сжало от боли, но Густав постарался купировать эту давящую тяжесть, думая о том, как ему пережить вторую половину ночи.
А предстояло, судя по приготовлениям волков, многое. Один из них встал перед носом корабля. Затем к нему на спину запрыгнул второй, вдвоем они теперь были выше снегоуборочного щита. Луна освещала их серебристо-серые спины и угрюмые морды. Они не глядели по сторонам, они затравленно смотрели куда-то вперед, перед собой.
Вожак отошел на десяток метров и остановился. Его было хорошо видно на дороге. Густав некстати вдруг подумал, что зря он с непривычки боялся кого-нибудь сбить на зимнем шоссе. Снег был слишком белым. Таким невинно-белым, что даже лабораторная крыса гляделась бы на нем грязным пятном.
Вожак отряхнулся, и дрожь волной прошла по его мощному большому телу. Он пригнулся, словно для низкого старта, и рванул вперед. Примерно за два или три метра до странной конструкции из двух волков он подпрыгнул, и ударил того, что стоял наверху, в бок. Волк от сильного удара взвился в воздух и со всей дури врезался в левое лобовое стекло.
Густав не успел среагировать на это, серая туша медленно сползла на капот, частично застилая стекло, давшее в углу трещину от удара.
В течение нескольких секунд, то есть фактически моментально, к телу то ли умершего, то ли просто потерявшего сознание волка подскочили его товарищи и, вцепившись зубами в лапы, ворча, стащили его с машины.
Странник изумленно посмотрел вперед и увидел, что «цирковая» конструкция снова в сборе и вожак опять несется на нее с целью…
Удар!
Сумасшедший волчий боулинг продолжился по тому же сценарию – на этот раз трещина, отошедшая от края стекла и вылезшая из-под уплотнителя, расщепилась на две, став примерно на десять сантиметров длиннее.
Дело принимало серьезный оборот, но странник постарался успокоиться. Эти звери стремились пробить единственно возможный путь внутрь корабля. Странно, но факт: они делали это осознанно.
В жизни Густава всякое бывало, но чтоб такое! Он сел в водительское кресло и вытянул ноги. На дороге под полной желтой луной третий волк взобрался на спину первого, чуть не соскользнул, смешно перебирая лапами, но устоял. Густав потянулся вниз и дернул за нужную ручку – все же механическая регулировка кресел всегда будет лучше, чем электронная. Используя последнюю, он не сумел бы ничего сделать, а сейчас отодвинулся на максимальное расстояние от окна и приборной панели.
Он положил руку с пистолетом на колено и постарался расслабиться.
Следующий удар получился у вожака не очень удачным – четвертый волк начал извиваться в воздухе и попал в стекло не боком, а лапами, и затем перекатился на крышу. Звукоизоляция пропустила внутрь кабины треск костей и стекла, которое на этот раз пошло сетью трещин, снизив видимость до нуля. Кроме того, уцелевшее стекло было залито кровью из лапы раненого зверя. Густаву пока было достаточно для наблюдений правой части окна, в которую вожак не целился.
«Наверное, следующий раз станет последним», – подумал странник, поднимая тяжелый пистолет на вытянутой руке.
Секунду помешкав, он снял миниатюрные женские часы с зеркала заднего вида и положил их на пассажирское сиденье.
И как раз вовремя, потому что пятый волк действительно стал последним и вышиб лобовое стекло. Оно ввалилось внутрь, мягкое, как молочная пенка, а следом за ним в кабину попытался пролезть шестой из зверей. Ему повезло – ему досталось самое легкое задание, если брать во внимание волка, который служил постаментом для всех этих снарядов из шерсти и мяса.
