Неведомый управляющий. Водитель водителя. А попросту – легионер!
Неужели Густав каким-то образом приобрел свойства легионера? Он помнил, насколько быстры и резки эти твари. В этом его догадки подтверждались. А что, если эта замороженная субстанция не только увеличивала объемы энергии в несколько раз, но еще и улучшала какие-то особенности человеческого мозга?
Что, если отец Густава знал об этом? И хотел превратить своего сына в кого-то другого, но не человека.
Странник вдруг начал вспоминать, как отец вел себя в те моменты, когда Густаву снились кошмары. Мать всегда утешала, целовала и гладила прохладными руками его горячий лоб, шепча ласковые слова. А вот отец всегда… спрашивал:
«Что ты видел, Гус?»
«Бесконечность».
«То есть что-то без конца и края?»
«Да. Но… я не знаю, как объяснить, пап. Там нет ничего… постоянного. Ни начала, ни конца, ни высоты, ни длины, там так страшно!»
«Это просто кошмар. Кошмар. А голосов ты никаких не слышал?»
«По-моему, нет. – Маленький Густав прижимался дрожащим телом к сильной руке своего отца и закрывал глаза. – Там одновременно пусто и тесно. Я не могу понять, как это так, пап?»
«Успокойся. Не забивай себе голову. То был сон».
Отец тоже гладил Густава по голове. Но не так, как мать, а формально, безучастно. Неужели он только притворялся заботливым родителем, оставаясь ученым, безжалостно стремящимся к своей цели и использующим для их достижения методы, от которых у нормальных людей волосы встали бы дыбом!
«Но мой отец – хирург, – подумал Густав. – Человек, у которого изначально нет принципов, а есть задание и вера в то, что он вместе с единомышленниками спасет человечество».
Спасение человечества – цель действительно благородная. Да и звучит здорово, гордо, величественно. Кир прикрывается ею, как надежным щитом, потому что кто посмеет спорить на подобную тему? На кону стоит судьба всей цивилизации, а тут – ты, дикарь, со своими мелкими, ничтожными проблемами.
Густав с удивлением понял, что, с точки зрения Кира, он – действительно дикарь. Человек, не знающий, что происходит вокруг, не интересующийся ничем, кроме того, что творится у него под носом, не видавший ничего, кроме собственного двора, максимум – города. Хирург имел полное право относиться к нему как к самому низшему сорту людей.
Ну и что из этого следует? В конце концов, это его жизнь, от начала и до конца. И, в отличие от кошмаров, ее пределы реальны. Финал уж точно существует. И за финал можно побороться.
Густав совсем не пешка в чужой игре, как может показаться на первый взгляд.
Кирилл выбрался из корабля, держа в руках талисман. То, за чем охотился странник по приказу голоса из МКГ, оказалось довольно скучным и невзрачным предметом, квадратным плоским куском пластика размером в две пачки сигарет.
– Под пассажирским сиденьем лежал, – сказал Кир. – Как я и думал.
– Марков, наверное, спрятал, – предположил Густав.
– Уже не важно. Дай мне медальон, что висит у тебя на груди.
– Зачем?
– Это заглушка. Вставив его в талисман, я заглушу все помехи. Это действительно необходимо, Густав, потому что для МКГ идущий от тебя сигнал то исчезает, то появляется. Ты как призрак. Отдай мне медальон.
После недолгого размышления странник расстегнул ворот куртки, за цепочку вытащил и отцепил нагретый телом медальон с изображенными на нем львами, по одному с каждой стороны. Кирилл взял его и со щелчком вставил пластину в едва заметную щель на боку коробки.
