— Саша, Марго утверждает, что ты грубо отобрал у нее пациентку, и унизил при всем коллективе.
Саша удивленно выпучил глаза.
— Чем же я тебя унизил, Марго? — хирург с любопытством смотрел на коллегу.
— Ты еще спрашиваешь? Ты оттолкнул меня! — вскинулась женщина.
— Марго, — Саша чуть наклонился к ней, и заговорил спокойным, миролюбивым голосом. — Ты давила на пациентку, говорила с ней грубо, и довела ее до слез. Девочка, у которой отошли воды, и уже почти сутки были схватки, было раскрытие, просилась отпустить ее домой, и плакала. Ты считаешь, что такое поведение приемлемо? Особенно если учесть, что у нее был крайне сложный случай.
— Она не понимала, что я ей говорила, мне пришлось повысить голос, — не отступала Марго.
— Марго, не ври! — подала голос заведующая приемным. — Я была там, девочка дала тебе согласие на операцию, а ты продолжила на нее чуть ли не орать. А когда она заплакала, всем вообще показалось, что ты готова ее убить.
Марго только поджала губы.
— Марго, ты прекрасный врач, — Саша хотел коснуться ее руки, но женщина отдернула ее. — Но твое психоэмоциональное состояние вызывает опасение всего коллектива.
— Я знаю, что вы все так и ждете, чтоб меня уволили!
— Марго, никто этого не хочет…. — начал Эдуард.
— Ой, да перестаньте уже сопли разводить, — раздался голос Дмитрия, заведующего перинатального отделения. — Марго, никто не хочет, чтоб тебя увольняли, но ты откровенно всех достала. Все хотят нормально работать, а не терпеть твои истерики. Еще бы десять минут выяснения отношений в приемнике, и у младенца началось бы кислородное голодание, не мне рассказывать тебе, что это значит.
— И что ты предлагаешь, Дима! — вскочила женщина.
— Марго, если тебе нужна помощь, мы готовы тебе помочь, — Эдуард смотрел на женщину. — Отпуск, смена отделения….
— Психолог…. — предложил Саша.
— Что, думаешь, я с катушек съехала? — взвилась женщина.
— Я думаю, ты устала, что тебе надо отдохнуть и подумать, чем ты хочешь заниматься. Любой может выгореть, Марго!
Женщина гневно и ожесточенно смотрела на своих коллег, понимая, что ее загнали в угол и оставить все как есть, уже не дадут.
— Отлично, тогда давайте мне бумагу, я ухожу!
— Маргоооо…. — Эдуард Константинович смотрел в глаза своему врачу и искренне жалел женщину, что отказывалась принимать помощь.
— Давайте, что нет? Я сама возьму!
Она схватила лист бумаги А4 и стала поспешно писать заявление об увольнении. Коллеги смотрели на нее с грустью и жалостью, в глубине души понимая, что им станет в разы легче с ее уходом.
Марго работала в этом роддоме уже пятнадцать лет. Была прекрасным, высококвалифицированным акушером-гинекологом. Скольким малышам она помогла появиться на свет, счету нет. Но последние годы сильно изменили ее характер. Она развелась с мужем и в скором времени стала практически невыносима. Эдуард много раз разговаривал с ней, пытался вразумить, но женщина была зла на весь мир, и как оказалось в особенности на молодых девушек.
Все было просто, ее благоверный ушел от нее к именно такой, молодой, красивой девушке. Марго отказывалась признавать тот факт, что уход мужа ее сильно ранил, и срывала злобу на окружающих.
— Вот, пожалуйста, — женщина положила перед заведующим исчирканный лист.
— Марго, не делай этого! — в последний раз попытался вразумить ее начальник, но она упрямо смотрела на него, сложив руки на груди.
Эдуард Константинович вздохнул, и поставил размашистую подпись. Марго обвела уже бывших коллег злым, высокомерным взглядом, и гордо вздернув нос, покинула кабинет.
