– Да, я поняла, прости… – пробормотала я, чувствуя себя каким-то лишним элементом, помехой – так бывало всякий раз, когда со мной начинали говорить на повышенных тонах.
Стася произнесла свою тираду тихо, но с такой злостью в голосе, что это сработало как крик.
Но ей, похоже, и самой с большим трудом давалось собственное поведение, потому что, выпустив из пальцев мою куртку, Стаська вытерла лоб ладонью и пробормотала:
– Сигареты закончились, черт…
– У меня есть в бардачке, я купила.
Стаська взглянула на меня с благодарностью:
– Спасибо. Настя, я тебя умоляю – не обижайся, так действительно сейчас надо. Я пока не могу объяснить.
– Не объясняй, раз не можешь, – вздохнула я, чувствуя, как нахлынувшая обида отпускает. – И садись уже в машину, поедем.
Стаська, как слепая, ткнулась в крыло машины, сморщилась, потерла ушибленное бедро и взялась за ручку.
– Погоди, я открою, – я забренчала связкой ключей, пытаясь найти кнопку на брелоке сигнализации, но Стаська вдруг отскочила:
– Она открыта!
– Кто? – не поняла я, с изумлением глядя на испуганное лицо подруги.
– Машина твоя! Она открыта, понимаешь?! Открыта!!! А ты еще и ключи достать не успела!
– Стася, Стася, да ты что, успокойся! – я обошла машину, крепко обняла Стаську и прижала к себе, чувствуя, как дрожит под моими ладонями ее спина. – Ну, я же могла забыть ее закрыть, ты ведь знаешь, как это бывает. Я же растеряха, ты ведь сама это говоришь и постоянно проверяешь, забрала ли я карту из банкомата и убрала ли кошелек в сумку. Ну кому нужна моя машина, скажи?
– Да при чем тут ты… – глухо пробормотала Стаська. – Я так надеялась, что успею…
Я понимала, что вести с ней сейчас любые разговоры бесполезно, а ее нервное состояние и вовсе меня напугало, потому, решительно открыв дверку машины, я почти затолкнула подругу в салон, пристегнула ремнем безопасности и сама быстро села за руль:
– Все, мы уезжаем отсюда. Ты в кафе-то хочешь? Или спать?
Стаська молчала, съежившись на сиденье и опустив голову так низко, что я не видела ничего, кроме пучка волос на макушке и тонкой шеи, как-то беспомощно выглядывавшей из воротника куртки.
Чтобы как-то отвлечь ее от мыслей, я принялась рассказывать историю со своим паспортом.
– Я могу попробовать кое-что проверить через одного человека, но не сегодня, – сказала Стаська, дослушав до конца. – А ты не пробовала еще что-то с этим паспортом сделать? Ну, скажем, попытаться авиабилет купить?
– Зачем мне авиабилет?
– Если твой паспорт не действителен, на этапе заполнения данных тебе об этом напишут.
А ведь правда… Надо попробовать, может, дело действительно не в паспорте, а в том, что это на сайте интернет-магазина что-то засбоило.
– Так я не поняла, мы в кафе поедем с тобой или сразу домой, на диван?
– Пить не хочу, – просипела Стаська. – Может, просто чаю… заодно и попробуем проверить, можно ли с твоим паспортом что-то купить.
– Ты так и не расскажешь, что у тебя с голосом? – пристраиваясь за фурой в ожидании возможности обогнать ее, спросила я.
– Фониатр сказал – стрессовая реакция, пройдет со временем.
– Про стресс, понятное дело, тоже не расскажешь?
– Пока нет.
Она выпрямилась, приоткрыла окно, вынула из бардачка пачку сигарет, а из кармана куртки зажигалку, закурила. По салону распространился ментоловый аромат.
Я сама не курю, но когда при мне курит Стаська, получаю какое-то странное удовольствие, хотя в другое время табачный дым меня раздражает.
