Оглянувшись, робко пожимаю плечами. Смотрю ему в глаза и робею ещё больше.
- Да вроде всё ясно...
Он взъерошивает пятернёй короткие волосы. Смотрит в глаза. Мурашки... другие совсем... приятные... Я, наверное, даже краснею от этого. Красивый он. И мужественный очень.
- Твой отец был охерительным человеком. Я ему многим обязан.
Ком в горле.
- Я не планировал того, что ты будешь жить у меня. Но иначе поступить просто не мог. Ясно, нет?
- Ясно... - тихо отвечаю я.
Он кивает, и подняв кота, сажает его себе на плечо.
- Всё тогда. Обустраивайся. Если что надо, говори. Решим.
Он направляется к лестнице и я невольно зависаю, любуясь его подтянутой задницей. Поймав себя на этом, краснею жо кончиков ушей.
- Эмм...
Он оборачивается. Внимательно на меня смотрит.
- Я, - сглотнув, робко говорю я, - хотела спросить.
Чуть щурит глаза.
- Как мне вас называть?
Сердце в ожидании его ответа принимается биться чаще.
- Сергей - нормально.
- Поняла... - почти шепчу я.
- И вот ещё что, - он сверлит меня хмурым взглядом. Будто в душу смотрит. - Мне от тебя ничего не надо. Вообще ничего. Риски снимем - уедешь. Пока - живи тут. Другой квартиры в Москве у меня нет.
Не знаю, что и сказать... Растеряна совсем...
- Спасибо вам, - и добавляю: - Сергей.
- Пожалуйста, - хмурясь, отвечает он, и, приобняв рукой сидящего на плече кота, спускается по лестнице вниз.
Подойдя к окну, смотрю с высоты двадцатого этажа вниз, на ночную Москву, и понимаю, что, несмотря на весь этот ужас, что произошёл со мной сегодня, мне больше не страшно. Сама не понимаю почему, но это именно так. Не страшно и всё. Усталость только невероятная. В ванну и спать. Больше ничего не хочу.
7. Глава седьмая
Последующие несколько дней заставляют меня переосмыслить очень многое.
С восьмилетнего возраста я жила только с отцом. Маму помню плохо. В основном у меня сохранились только смутные воспоминания о её улыбках и нежности. Если бы не фотографии, я, наверное, плохо представляла бы себе и то, как она выглядела. Внешне я на неё похожа только глазами и цветом волос, а в остальном - копия отца.
И поскольку проживание в доме с мужчиной для меня всегда было нормальным явлением, я и подумать не могла, что жизнь в одной квартире с Сергеем будет так разительно отличаться от моего привычного жизненного уклада до смерти папы.
Во-первых, Сергею до меня нет никакого дела вообще. То есть, решив те вопросы, которые были связаны с моим бытом, финансовым обеспечением и сопровождением в универ, он просто стал меня игнорировать. Вплоть до отсутствия приветствия, когда приезжает домой.
Как правило, он, войдя в квартиру, сразу включает блюзовую музыку, и принимается заниматься своими делами. В основном, на первом этаже. На второй он поднимается редко.
Всем своим отношением даёт мне понять, что мы другу другу - чужие люди. Проживаем вместе с только в силу того, что это его долг перед другом. Моим отцом. Мир Сергея, такой брутальный и жёсткий, для меня закрыт. И тут работает именно то, что обычно называют "сладким запретным плодом". С каждым часом мне становится всё интереснее, как устроена его образ жизни, что он из себя представляет и почему столь закрыт, холоден и молчалив.
Становится интересно настолько, что уже на второй день я буквально раздираема любопытством. Мысли о нём не дают мне сосредоточиться на чём-либо ином. Я перестала париться из-за учёбы и даже о собственном несчастье с потерей дома почти перестала думать. Хотя первые сутки - это было основной темой моих размышлений.
