Между тем Сабина внимательно следила за всей сценой через видеокамеру, установленную в приемной. Кадр выглядел чуть-чуть размытым, но на нем ясно был виден мужчина средних лет, в хорошей спортивной форме, а рядом с ним – девушка намного моложе его, к которой он, похоже, имел особое доверие.
Заставив их немного поскучать в приемной, Сабина велела быстро познакомить ее с техникой, поскольку собиралась вести тонкую игру с противником, у которого на руках очень сильная карта, и ей надо было воспользоваться всеми преимуществами своей позиции. Джимонди, как всегда, точно и безупречно ввел ее в курс дела, она максимально сосредоточилась, и это помогло ей хотя бы на время отодвинуть в сторону мысли о жестокости.
– Ну, а в целом, Джимонди, как помогает этот Нардо женщинам, которых кто-то преследует?
– Тут в ход идет уже не массаж, а лечение.
– Господи, тоска какая… Ну ладно, лечение так лечение, но ты ответь!
– Он помогает им так, как должны бы помогать мы, да только у нас не получается, мой милый доктор…
– То есть?
– Много с ними возится, охраняет их, выслушивает, дает советы. Они становятся его подругами, и он обеспечивает им моральную поддержку, а если надо, то и физическую.
– В каком смысле?
– Насколько нам удалось понаблюдать, во всех… Но то, что нас интересует, больше относится, скажем так, к импульсу попадания.
– Слушай, не темни, говори яснее.
– Спокойнее, доктор, спокойнее – и Джимонди, как всегда, вам все объяснит.
– Ты прав, извини… что-то меня занесло. Продолжай.
– Мы обнаружили некоторые совпадения в звонках, как бы это сказать… наиболее «динамичных»…
– В тех, где речь явно идет о прямой опасности?
– Именно. Помните звонок с пьяцца Ре ди Рома? Мы выяснили, что служба «один-один-восемь» приехала через двадцать минут после звонка, потому что бывший муж звонившей Нардо женщины «упал с лестницы» в метро и сломал себе тазовую и бедренную кости.
– О боже! Это Нардо?
– Нет, судя по рассказу самого пострадавшего, который передали санитары. Он действительно упал…
– И мы ему поверим?
– На первый раз – да. На второй – может быть. Но когда возникают и третий, и четвертый – верим всё меньше.
– А еще такие эпизоды случались?
– Нет, и в этом плюс. Фактов много, но все сильно отличаются друг от друга. Скажем так, писавший этот роман обладает чрезмерной фантазией.
– Да говори же ты понятнее; слушать тебя – одно горе…
– Помните торговый центр «Ананьина», где находится «ИКЕА»?
Сабина быстро кивнула.
– Некий «сталкер», реальный или предполагаемый, скажем так, адресат заявления о преследовании, через несколько минут после телефонного разговора Нардо с его бывшей женой заявил, что его похитили и избили двое неизвестных, возможно, иммигранты. Описать их он толком не смог. Они быстро скрылись в закоулках южных районов города и, что примечательно, ничего не украли. Заявление приняли карабинеры Гроттаферраты. Еще один случай. Как раз вчера, в районе Прати, когда Нардо сопровождал чью-то бывшую невесту, попросившую о помощи, кто-то увидел, как он поджигает припаркованную неподалеку машину. Подоспевшим полицейским Нардо заявил, что это было самовозгорание, и клялся, что машина неисправна. У него был подбит глаз и сломаны два пальца, но он утверждал, что поранился, когда упал, испугавшись пожара. И вот увидите, всплывут и еще случаи…
– Но нам удастся доказать, что поджег именно он?
– Можно, конечно, попытаться, но это будет адова работа. Этот Нардо – тот еще прохиндей, доктор. И потом, сказать по правде, методы у него необычные, но ведь работают, верно? Я говорил со многими знающими коллегами: после таких фактов случаи жестокого преследования немедленно прекратились.
