– Итак, синьоры, приветствую вас! Прошу прощения, что заставил ждать.
– Не беспокойтесь, доктор, мы привыкли. Поверьте, Джимонди провел в этом коридоре больше времени, чем с женой.
Джимонди ловко парировал:
– Я бы сказал, к счастью!
Все с удовольствием рассмеялись, и атмосфера сразу стала дружеской, как всегда с доктором Плачидо. В такой атмосфере легко работать, хотя в кругах юристов она большая редкость.
– Я полагаю, вы хотели бы поговорить со мной о супругах Брульи и изложить все ободряющие известия, которые я очень хочу услышать.
Первой заговорила Сабина – одна из немногих офицеров ее ранга, способных внятно доложить обо всех этапах следствия, за которое она отвечала.
– Не совсем так, доктор. Для начала скажу, что на сегодня у нас нет ничего конкретного, что могло бы склонить чашу весов в пользу самоубийства супруга. Гильза никуда не отлетела, точно так же, как и мобильник его жены. На месте происшествия их просто нет. Уверяю вас, мы обыскали все уголки.
В прошедшую ночь Роберто и Сабина занимались любовью в его машине, под звездным, как в кино, небом, на полянке между холмами к югу от Рима. Конечно, он все знал о развитии событий, но притворялся, что жадно впитывает информацию, чтобы достойно продолжить игру на глазах у инспектора, который выглядел очень серьезным.
– Тогда я должен передать вам полномочия, для начала в минимальном, самом необходимом объеме. Ведь был же у женщины мобильник?
– Несомненно. Мы спрашивали у соседки, да и мать погибшей это подтвердила. В тот день она звонила с него много раз. Как знать, может, она просто выронила его или забыла где-нибудь, а может, его украли и она еще не успела заявить… Мы уже получили распечатку ее звонков. Если вы не возражаете, выходя, мы оставим ее в канцелярии.
– Хорошо. Но оставьте ее здесь, у меня в секретере, и до конца дня я подготовлю постановление. Для начала наберем номера обоих супругов. Родителей вы допросили?
– Да, разумеется, но коротко, учитывая тяжесть момента… Они не замечали, чтобы между супругами или у пары с соседями были конфликты. Однако имейте в виду, что мать женщины даже не знала о заявлении двухлетней давности о предполагаемом сталкинге. Значит, особого доверия между ними не было. Мы установили личности нескольких близких друзей и в ближайшие дни допросим их, дабы понять, что побудило Карло убить Гайю. А может быть, кто-то хотел убрать их обоих…
– Я запросил то давнее заявление. Там все изложено очень подробно: Карло был опасен, он следил за женой, подкарауливал и постоянно преследовал ее. Вам даже пришлось на какое-то время отобрать у него пистолет.
– Да, меня тогда здесь не было, я тратила время, возясь с паспортами в квестуре в Венеции… но Джимонди был. Он не запомнил факты и подробности, потому что мы каждый день получаем кучи заявлений о слежке и преследованиях. Но он все их читал и, думаю, сможет доложить.
Магистрат согласно кивнул. Инспектор прокашлялся, чтобы смягчить хрипоту заядлого курильщика, и отчитался о том небольшом расследовании пунктуально, хотя и чуть бестолково. Излишнее многословие – в уголовной полиции явление распространенное, и часто его усиливает и утяжеляет постоянное употребление непонятных технических терминов.
Пару лет назад, порывшись в эсэмэсках в телефоне жены, Карло обнаружил измену. В ярости он ушел из дома, но потом пожалел об этом и через несколько недель вернулся. Тем временем Гайя не стала его дожидаться и загорелась новой страстью. Когда бедняга Карло об этом узнал, он в буквальном смысле слова потерял голову. Следил за ней, угрожал на каждом шагу, оскорблял и пару раз даже пытался побить, но эта затея не удалась. А Гайя вдруг перестала появляться в комиссариате, а примерно через год забрала заявление (деяния по таким заявлениям редко наказуемы). С того момента все вроде бы нормализовалось. Пистолет был возвращен владельцу как необходимый инструмент для работы.
