– Вот вы работали в Магадане, во Владивостоке… Как занесло-то к нам?
– Вот так и занесло, – вопрос вызвал смущение, улыбку. – Приходилось переезжать с места на место. Работа у нас такая, не заскучаешь. В Магаданской области я пробыла четыре месяца на проходке канав. Работа на золото, сезонная, до первого снега. В Приморье провела неполные два года. Летом поисково-съемочные маршруты в тайге, зимой – камералка в городе. Условия специфические. Сейчас я здесь, потому что решила перебраться поближе к центру, – сказала Валя, а про себя подумала:
«И не такие расстояния преодолеешь, когда приспичит. И на Камчатку полетишь, и в Магадан, была бы там работа, а главное, зарплата – все нынче упирается в нее…»
– Мне интересно вот что. Ваше последнее место работы – ООО «Бургео», Красноярск. «Обязанности: петрофизические исследования шламовых проб, определение АВПД… так-так-так», – зачитал Антон. – И стаж: с августа по настоящее время. Что это значит? Вы все еще там числитесь или ушли?
– Числюсь, но готова уйти.
– А почему так мало проработали в компании?
– Я связалась с нечестным работодателем, – призналась Валя. – Устроилась к ним летом, заехала на первую вахту, но условия… оказались не очень хорошими, мягко говоря. И зарплата ниже, чем обещали. Сейчас у меня межвахта, месяц, даже меньше… Но скажу вам честно: я за ту работу не держусь.
Директор наморщил лоб. В какой-то миг его взгляд выразил поддержку (или ей так показалось), но тут же стал холодным, деловым, стальным.
– Где же вы остановились?
– У тети в Вухле.
– Я припоминаю, вы говорили, когда звонили. То есть вы готовы ездить на карьер из Вухлы?
– Ну да, – Валя не видела в этом проблемы, лишь уточнила: – Это каждое утро ездить туда, а вечером – обратно?
– Нет, зачем. На карьере пятидневная рабочая неделя, в понедельник утром заезжаете, в пятницу вечером выезжаете. Выходные дома. Все условия для проживания есть: теплые, обустроенные домики, баня, повар, питание за наш счет. Чем не санаторные условия? – на лице директора проступила ироничная улыбка.
– Это как посмотреть, – ответила геологиня весело. – Я по этим «санаториям» уже не первый год! Могу представить.
Антон пропустил ее смешок и продолжил с серьезным видом:
– Наши кадры из Екатеринбурга, а ехать до Елгозинки прилично, больше ста километров в один конец. На карьере есть все условия, чтобы жить там неделю, а на выходные уезжать домой. Да и сами понимаете: чтобы была дисциплина, нужно чтобы люди жили на участке, а не катались туда-сюда. Заехал, отработал, выехал. И с алкоголем у нас строго: с выпивкой не к нам.
– И правильно: мало ли что пьяные натворят, – согласилась Валя. Во всех организациях, где она работала, придерживались такой же политики, и пьющих не терпел никто. – А в чем заключается работа? Документация скважин? Канав?
И тут директор сел в калошу. Он не сказал ничего, что прояснило бы картину; отсутствие конкретики и выдало его в глазах специалиста.
– Мы ведем поисковые работы на демантоид. От вас потребуется… – замялся Антон, – описание образцов, выполнение геологических задач, ведение поисковых работ… – повторил он фразу, словно заученный текст.
Под поисковыми подразумевается целый комплекс работ, но негеолог этих тонкостей не различал и этим выдавал себя.
– Начальник участка Козлов Михаил Андреич все вам объяснит. Я отправил ему ваше резюме, и он ответил, что кандидатура интересная, подходите. Предлагаю вам съездить на карьер, увидеть все своими глазами, переговорить с главным специалистом. Если все устроит, то оформим вас со следующего понедельника.
