«
Давай, Макс. Давай!»
Она излучала удачу как лазер, нацеливаясь чётко на министра, и от него волнами во все стороны.
«
Чем ближе к нему, тем лучше идут дела — ориентируйся, Макс. Давай...»
Камень менялся. Боковые ненужные туннели слегка засыпали, зато самый нужный освобождали, они всё делали правильно, и она перебирала спасателей по именам, посылая им удачу лично, хоть и не могла их видеть. Потом скала содрогнулась взрывом, ещё одним, потом серией мелких, внизу что-то менялось, на уровне с оружием камень расступался в стороны — спасатели копали как кроты, магия там не работала, но работали люди, вынося камень на себе. И они дошли.
Она выдохнула, открыла глаза и слабо улыбнулась Кайрис, перевернулась так, чтобы прижиматься к скале боком, улыбнулась шире и успокаивающе сказала:
— Всё, пойдём, они дальше справятся.
С первой попытки пойти не получилось — для неё как будто вектор гравитации изменился и вместо центра планеты стал прижимать её к скале, под углом, на ней хотелось полежать. Вера беспомощно посмотрела на Кайрис, Кайрис аккуратно взяла её на руки и понесла наверх, усадила на брезент, стала отряхивать её одежду и вытирать лицо. Вера почти не реагировала — она до сих пор была там, где-то по ту сторону границы между «здесь» и «не здесь», ей было тяжело шевелиться.
Опять невольно провалившись в созерцание камня изнутри, она заметила, как «звезда» довольно быстро приближается, собралась с силами и встала на ноги, сказала Кайрис:
— Пойдём отсюда.
— Может, дождёмся?
— Нет, я не хочу его видеть.
Кайрис что-то сказала группе, они окружили их и телепортировали.
***
8.43.9 Андерс де'Фарей в радужной пыли
В приёмной их встретил секретарь Чи, опять пришёл в ужас от её вида, высказал всё, что он думает о кое-чьём умении изгваздать два костюма за один день, и отправил отмываться и переодеваться, потому что через полчаса здесь обещал быть сам Андерс де’Фарей, и это уже неприлично.
Вера приняла критику по всем пунктам, согласилась со всем на свете, попросила расшнуровать ей ботинки и сняла их прямо здесь, а сама пошла в душевую босиком, и сидела там без движения минут десять, приходя в себя. Потом вроде как пришла, вымылась и надела чёрный костюм, поверх которого ей положили весёлые фиолетовые трусы и чёрную майку, она оценила.
Андерс пришёл весь в разноцветной пыли, извинялся, смеялся и рассказывал, что его ученики над ним подшутили, а он решил, что лучше придёт немного чересчур яркий, чем опоздает, Вера подтвердила, что так прекрасно, он опять смеялся. Ей нравилось быть в его компании.
Когда он заметил на столе амулет с оторванной верёвкой, то сначала попросил разрешения посмотреть, потом нахмурился и отложил его подальше, мягко спросив у Веры, уж не решила ли она случайно надеть эту неловкую попытку начинающего экспериментатора. Она сделала вид, что смущена и не хочет сдавать экспериментатора, а Андерс долго и мудрёно извинялся за свою смелость в суждениях, а потом сказал, что это очень сложная вещь очень узкого спектра действия, и место ей на помойке, в крайнем случае — в исследовательской лаборатории, но точно не на Вериной нежной шейке, и попросил ни за что на свете не носить амулеты от дилетантов. Она пообещала.
