— Так что вы сделали с Кайрис?
— Она в таких случаях говорит «это личное, я не буду объяснять».
Министр вроде бы улыбнулся, но Вера ощутила в его тоне неодобрение:
— Ух, как вы спелись с ней.
— Это мы можем, да.
Министр снял всё, кроме белого кимоно, даже обувь и носки, достал из недр костюма какие-то специальные цыньянские носки, белые, надел их и синие костюмные штаны, сел на край кровати и достал из-под неё цыньянские мягкие туфли с вышивкой. Вера удивлённо заглянула под кровать и увидела там такие же свои, выпрямилась и посмотрела на министра, он смеялся, сказал с шутливым вздохом:
— Я предвидел, что всё равно это кончится здесь.
Вера улыбнулась и стала смотреть, как он надевает белую нижнюю рубашку с узкими рукавами, потом сверху синий халат с более широкими. Он встал и посмотрел на Веру:
— Теперь нужна ваша помощь.
— Что нужно делать?
— Залезть в верхний рукав и потянуть за нижний.
Он протянул к ней обе руки, она заглянула в ближайший рукав, там было очень интересно. Она с вопросом посмотрела на министра, он ответил с высокомерной улыбочкой всемогущего бога:
— Я переживу, не стесняйтесь.
«
А я?»
Она не стала это спрашивать, ещё раз заглянула в рукав и осторожно потянулась кончиками пальцев к белому рукаву, стараясь не прикасаться к голой коже. Она подозревала, что не любой физический контакт является теми самыми «греховными прикосновениями», о которых говорила шаманка, формулируя своё проклятие, но именно сейчас у неё любая мысль была греховная, Кайрис её на это настроила, хотя вроде бы ничего для этого не сделала.
У неё внутри всё ещё горело это фантомное ощущение податливых мышц под намазанной маслом кожей, этого не было, но она уже предвкушала, как именно это будет.
«
Это будет прекрасно.»
Внутри рукава господина министра было примерно так же прекрасно, как в её мыслях, она предельно чётко понимала, что если прикоснётся — проклятие сработает, это не за руку по тропинкам ходить, это секс, просто он только начался.
Дотянувшись и сжав между средним и безымянным скользкую ткань, она потянула на себя, но ткань не поддалась, пришлось взяться крепче, подключив указательный, но ткань всё равно не желала двигаться с места.
— У вас такое сосредоточенное лицо, — шёпотом сказал министр, пытаясь не рассмеяться, Вера посмотрела на него с укоризной, невольно начиная улыбаться и злясь из-за этого, и поняла, что ткань не двигается потому, что он её сам каким-то образом держит.
— Не страшно? — шёпотом спросила она, он усмехнулся и качнул головой:
— Я вообще мало чего в этой жизни боюсь.
Вера отпустила его рукав и выпрямила пальцы, так, чтобы прикасаться к голой коже предплечья кончиками ногтей. И медленно провела ими от середины предплечья до запястья, глядя министру в глаза и наблюдая, как его кожа покрывается мурашками слева, от плеча, по шее и по лицу, он сначала держался, потом сдался и резко убрал руку, прижимая к себе и закрываясь от Веры двумя руками:
— Кроме щекотки! Ладно, да, вы нашли то, чего я боюсь, и больше так не делайте! Чёрт, у меня даже на ноге мурашки, — он потёр то место, к которому она прикасалась, тихо смеясь, потом изобразил примерного серьёзного мальчика и сказал: — Ладно, всё, давайте собираться, а то опять опоздаем.
