Хлеб из маргариток - страница 7

Человек повернулся. Капюшон откинут. Он!

Архип рванулся к дедушке, прижался, зарыдал.

– Ну что ты, Архипушка, – сказал старый моряк, ласково шевеля Архиповы лохмы. – Ну что ты! Я же говорил, всегда буду с тобой. Придёшь к яблонькам, и я беспременно найдусь!

– Не будет наших яблонек, – рыдал Архип.

– Да, Ольга не права, – грустно сказал дед. – Что теперь делать. Ты молодой, еще много чего на земле посадишь.

Они сидели и молчали. Вдруг старик хлопнул себя по лбу.

– Да вот же, внучек, у меня какая штуковина для тебя есть. А я и забыл…

Он снял с себя цепочку и надел на шею Архипу. На цепочке болталась маленькая раскрытая ладонь из серебристого металла, вроде бы человеческая. Со странно расставленными крайними пальцами.

Архипова «рука Бога»

– Это тебе, Малыш! Индус говорил, всегда поможет. Мне, кажется, помог.

Архип рассматривал подарок.

– И как, деда, помог?

Дед вздохнул.

– «Z-27». Немецкий эсминец. Он мой «Донбасс» долбил десятью торпедами. Не считая снарядов и пуль. Там же, у Медвежьего острова, где я индуса спас. Рейс был другой, последний. Сорок восемь наших полегло. Я с капитаном Виталием Эмильевичем Цильке в плен попал. В Норвегии в лагере сидел, в Алте. Потом – Штуттгоф. Это Польша. И выжил. Не знаю, может, благодаря «ладони». А стольким там не повезло! Бери, Малыш. И тебе поможет.

Парень побрёл домой. Громкий хлопок за спиной. Оглянулся. Над Базарной Горой пыльная завеса. Рванул назад. И что увидел? Перед дедовым домом громоздились остатки экскаватора Ивана Голубкова. Стрела погнута. Ковш унесло. Лёня Голубков причитал над братом, пытаясь влить ему в рот из бутылки. Естественно, пивко. Иван мычал, вращал глазами и грозил брату увесистым рабочим кулаком. Сказали, на снаряд времен ВОВ наткнулись. Не повезло. Приезжие взрывотехники предупредили: территорию закрывают. На детальное обследование. На какой срок? А как пойдет. Может, на месяц, может, на годы. Виноторговец из Молдавии расстроен. Архип понял, яблоньки уцелели. Вспомнил о «ладони Бога». Погладил с уважением. Потом был странноватый разговор с Кириллом. Тот спросил:

– Кирилл, ты у нас книгочей, книгознат и книгожуй. Шефу интересно, почему Женёк Онегин замочил того фраерка, помнишь, у Чехова, Вована Ленского?

Архип удивлён. Поправлять не стал.

– Ну, так! Тот Татьяне в дружбе отказал, за Ольгой, подругой Ленского, приударил. При всех, на балу. Только чтобы позлить. Убивать Ленского не хотел. Вызвал стреляться не он. А не пойти на дуэль, ославят как труса.

– Во! Это Фантомас поймёт. Для него честь наиважняк.

– Чего это Фантомаса Онегин заинтересовал?

– Да баба у него новая, из филармонии. На корыте со струнами играет. Арфой зовётся. На «Евгения Онегина» в оперу его ведёт. Вот он и попросил у тебя узнать, в чем у Чехова в той комедии суть. «Мы Архипу пособили, пусть и он нам. В ответку».

Архип засмеялся.

– А в чем пособили?

Кирилл удивленно уставился на друга.

– Серьёзно не просёк? А экскаватор Ивана Голубкова? Кто мне жаловался, что отчим дедов дом загнал за билеты МММ? Я сказал Фантомасу. Тот вытащил из-под кровати старую немецкую минометную мину. Пальчиковую. Пустой корпус. Ребята снарядили. Я припёр эту штуку к тебе на Базарную Гору. До того как Ваня Голубков на экскаваторе приехал. Зарыл у забора. Как экскаватор засуетился, тут же бабахнуло и – нет ковша!

Вот оно что. Архип инстинктивно потрогал «руку Бога». А он-то часом думал… Кирилл вгляделся.