– Правильно! Ты уже почти все понял. Нет идеального пути, каждый путь чем-то плох, всегда приходится чем-то жертвовать.
– Всегда? А чем пожертвовал ты?
– Передо мной не стоял этот вопрос. Плезенс Заточитель указал мне мой путь, и я не жалею о сделанном выборе, несмотря на то что с течением времени вижу на своем пути все больше и больше колдобин. Твой учитель Уриэль разве не указал тебе, куда стремиться? Или то, что он указал, тебя не устраивает?
– Ничего он не указал… Уриэль хочет все знать, ему важно только знание, знание само по себе. Он говорит, что знание рождает силу, а сила помогает творить добрые дела, но он не творит добрых дел, он просто копит знания.
– Значит, ты хочешь творить добрые дела… – протянул Леверлин. – А что для тебя есть добро?
– Не знаю. Добро есть добро, как можно описать его другими словами?
– Например, как благо своего ближнего.
– А что такое благо? И кто такой ближний?
Леверлин коротко хохотнул.
– А ты поднаторел в философии, Хэмфаст. Ты хотел узнать мой путь? Так знай: ближний для меня тот, кого я сам считаю своим ближним, а благо ближнего для меня то, что я сам полагаю благом ближнего. Не подумай, что я считаю себя всезнайкой, нет, время от времени я ошибаюсь, и мне плохо, когда я ошибаюсь, у меня тоже есть совесть, но, как бы я ни ошибался, мой путь – благо ближнего.
– Я для тебя ближний?
– Пока нет.
– Чтобы стать твоим ближним, я должен принять твой путь?
– Не обязательно. Ты можешь помогать моему делу, следуя своим путем.
– Понятно… А скажи мне, почтенный Леверлин, что бы ты стал делать, если бы из Вселенной внезапно исчезли высшие силы? Все до единой?
– Пока высшие силы меня не трогают, мне на них наплевать. А когда они вмешиваются в мои дела, я веду себя так, чтобы не вызвать их гнев, но не более того. Нет, Хэмфаст, мой путь – это мой путь, я выбрал его сам, а не по указке высших сил.
В этот момент я подумал: зачем я все это говорю? Не депрессия ли говорит моими устами? Не станут ли мои слова самой большой глупостью за всю мою жизнь? Но роковые слова сорвались с моих уст.
– Существуют иные миры, – сказал я. – И среди них есть реальный мир, обитатели которого сотворили все остальное.
– Ты имеешь в виду Валинор?
– Нет, Валинор вообще не существует как область пространства, я имею в виду именно реальный мир. Там нет иных рас, кроме людей, там не действует магия, и вообще это довольно-таки поганый мир. Но все остальные миры – только плоды воображения людей реального мира, оживленные специальными артефактами.
– Подожди-подожди! Там же не действует магия, какие там могут быть артефакты?
– Немагические, у нас их не делают из-за нецелесообразности. Среди них есть особые артефакты, которые люди реального мира называют думающими, многие из них хранят внутри себя другие миры, называемые виртуальными или воображаемыми. Наш мир – один из них.
Я взглянул на Леверлина и заметил, что тот подобрался, его глаза стали смотреть сосредоточенно и по-деловому, он даже отодвинул в сторону стакан с вином.
– В реальный мир можно попасть? – спросил он.
– Нет, но можно путешествовать между виртуальными мирами и…
– Наплевать на воображаемые миры! Отсюда можно повлиять на течение дел в реальном мире?
– Нет. Наше Средиземье – просто большая игрушка.
– А из других миров?
– Что из других миров?
– Можно повлиять на реальный мир из других миров?
И тут я задумался.
