Глава четвёртая.
Лишь под утро она задремала ненадолго. Открыв глаза, обнаружила, что Клауса уже не было. Он оставил записку, где писал, что у него срочные дела и нужно отъехать ненадолго. Кэролайн на ватных ногах поплелась по коридору. Вторые сутки без здорового сна давали о себе знать. На кухне с кружкой кофе сидел Оскар. По телевизору мелькала какая-то передача, из приоткрытого окна тянулся лёгкий шлейф холодного воздуха. На столе, рядом с кружкой, стоял ноутбук.
– Доброе утро, – с трудом выговорила Кэролайн.
– Доброе утро, Кэр. Как ты?
– Нормально. А… ты?
– Что вчера было?
Кэролайн замялась.
– Клаус ничего мне не сказал. Может, хоть ты будешь откровенней?
– Извини, Оскар, но все вопросы к Клаусу.
Тот не ответил. Кэролайн подошла холодильнику и, открыв дверь, пробежалась взглядом по полкам. Поесть надо было, но так не хотелось. В желудке по-прежнему неприятные ощущения. Кэролайн закрыла холодильник и двинулась к выходу из кухни, но в дверном проёме решительно встал Оскар.
– Ты чего? – спросила Кэролайн.
– Я знаю, что произошло. Мне просто было интересно, поделишься ли ты этим со мной.
– И зачем ты мне это говоришь?
– Затем, что ты не всё знаешь.
– Оскар, мне некогда, – резко ответила она и, отодвинув парня от двери, пошла собираться.
У неё не было с собой никаких вещей, кроме тех, что ночью принёс Клаус: рюкзак, паспорт, телефон и немного денег. Ещё раз проверив наличие кошелька, Кэролайн вызвала такси и, быстро попрощавшись с Оскаром, вышла на улицу.
На вокзале было много людей, время от времени мелькали полицейские, изрядно напрягая Кэролайн. Ехать на поезде нельзя – потребуется паспорт. Изучив табло, Кэролайн купила билет на ближайшую электричку. Она шла до Тихоозёрска, небольшого провинциального городка. Сев в холодный прокуренный вагон, Кэролайн набрала номер Клауса, но тот не ответил. В телефоне нагнетающим баннером висело несколько пропущенных от Джереми.
Кэролайн сидела, подпирая голову рукой, и смотрела на мелькающие за окном улицы. Слёзы струились по щекам, и ей было плевать на людей вокруг. Душевная боль была слишком невыносимой, чтобы держать себя в руках. В голове вновь и вновь прокручивалась прошедшая ночь, от воспоминаний по телу била крупная дрожь. Кэролайн ненавидела себя за то, что случилось.
Несколько дней назад.
– Клаус, зачем это?
– Я же уже объяснял тебе, что психотроп – это не так плохо, как ты думаешь.
Мы сидим в небольшом кафе возле дома Клауса. Время позднее, и посетителей почти нет. Дрожащими руками я держу кружку горячего шоколада, Клаус невозмутимо тянет сигарету, стряхивая пепел в маленькую пепельницу.
– Что в этом хорошего?
– Ты сможешь познать себя.
– Я не думаю, что это хорошая идея… тем более, почему ты не хочешь со мной?
– Потому что я это уже делал и не раз. А вот тебе не помешало бы глубже погрузиться в своё сознание.
– Мне страшно, – признаюсь я.
– Да расслабься ты. Я буду рядом.
Ну да, он был рядом. Но от беды это не спасло.
Полтора года назад.
Мы идём по каменистой дорожке парка. Позднее лето, осень уже стучится в окна. Я держу его под руку, он увлечённо смотрит по сторонам. Мы с папой часто бываем здесь, это его любимый парк. Как хорошо, что он всего в десяти минутах от дома.
– Пап, – аккуратно зову я.
– Да?
– Ты никогда не рассказывал, как вы с мамой познакомились.
Я вижу, как в его глазах на секунду мелькает тоска, но он тут же улыбается накатывающим воспоминаниям.
