– Запомни одну вещь: для меня ты никто, – огрызнулась Кэролайн, затем молча развернулась и вышла. Елена, сжав губы, смотрела вслед уходящей фигуре. Именно так всегда и проходили их редкие беседы: ссоры, оскорбления, крики. Только при отце Кэролайн изредка старалась делать вид, что всё хорошо, но стоило ей остаться наедине с Еленой, она никогда не упускала возможности опустить её ниже плинтуса. Когда в коридоре стало пусто, Елена закрыла глаза, и по её бледной щеке пробежала слеза.
Этой ночью Кэролайн не спала. Сон не шёл, зато прекрасно шли мысли. Об отце, Елене, Клаусе и Джереми. Это уже становилось замкнутым кругом, выбраться из которого, казалось, было невозможно. Ближе к утру Кэролайн вернулась на кухню и, выпив кофе, принялась готовить завтрак. Вскоре хлопнула входная дверь, и Кэролайн облегчённо вздохнула. Елена ушла на работу. А через несколько минут в кухню вошёл улыбающийся Дэвид. Хоть у кого-то с утра было хорошее настроение. Он, как это обычно бывало, остановился в дверном проёме и, упираясь ладонями в деревянные панели, потянулся, разминая мышцы.
– Доброе утро, – улыбнулась Кэролайн.
– Доброе утро, дочка, – он поцеловал её в макушку и, воровато оглядевшись, принялся заваривать чай.
– У тебя выходной сегодня?
– Да.
Ещё раз поставив чайник кипятиться, Дэвид сел за стол. Кэролайн продолжала что-то делать у плиты.
– До сих пор не понимаю, как ты с такой работой с ума не сошёл, – она по-доброму усмехнулась, подошла к отцу и поставила перед ним тарелку с завтраком, а сама, налив молока, села напротив.
Дэвид уже больше десяти лет работает патологоанатомом. Он всегда говорил, что ему нравится это, и редко находил хоть чьё-то понимание. Единственный человек, который понимал его страсть к исследованию трупов и с увлечением слушал все истории с работы, была Ванесса, мать Кэролайн. Каждый раз, когда он уходил на ночную смену, она не ложилась спать, а ждала его прихода. Встречала на пороге, целовала в колючую щёку и заваривала кофе с молоком. А потом они ещё долго сидели на кухне, болтая. Это был их своеобразный ритуал. Но теперь Ванессы нет. Есть только Елена, которая жалуется на трупный запах и просит не шуметь, когда Дэвид возвращается с работы под утро.
– Каждому своё, – он улыбнулся своей лучезарной улыбкой, и его карие глаза заблестели. Именно таким он был, когда говорил о работе, и в эти моменты даже морщины на его смуглом лице слегка разглаживались. – А что там с твоей учёбой?
– Пап, ты же знаешь, что я на заочном. Так что на меня фактически всем плевать.
– Но не мне.
– Если тебе станет легче, то у меня всё хорошо.
– Уверена?
– Абсолютно.
– Хорошо. Какие планы на день?
Дэвиду показалось, что Кэролайн переменилась в лице, словно задумалась о чём-то неприятном. Выдержав недолгую паузу, она сказала:
– С Клаусом договорились встретиться. «И он обещал дать какой-то мощный психотроп» – мысленно добавила она. – А у тебя?
– У меня? – он рассмеялся. – Отдохнуть по-человечески.
– С банкой пива у телевизора?
– Вроде того. Кстати, ты же помнишь, что у меня скоро отпуск?
– Помнишь, – кивнула Кэролайн.
– Я подумал, почему бы нам не съездить на дачу? – Дэвид на секунду замолчал. – Мы там не были уже…
– Два года, – резко ответила она. – С момента, как не стало мамы. Последний раз мы были там через полторы недели после похорон.
Дэвид закрыл глаза, словно его пронзила сильная боль, потёр виски, затем медленно разомкнул глаза и посмотрел на дочь.
