Нельзя ли обойтись без этой показушной торжественности?
Разве недостаточно будет моего слова – слова офицера Российской Армии?
– Увы, друг мой, нельзя!
Таковы Законы Учителей, не мы их устанавливали, не нам их менять. Кстати, в офицеры Вас посвящали тоже не без элементов торжественности – улыбнулся монах – входите в пещеру и, главное, ничего не бойтесь, пусть все идет, как идет.
Петр бросил взгляд на «Ласточку», пришвартованную в бухте, молча кивнул монаху и, перекрестившись, шагнул в черное жерло таинственной пещеры.
Глаза вначале ослепли от вязкой темноты, но стоило Петру сделать несколько шагов вперед, как откуда-то из глубин невидимых пещерных гротов заструилась голубоватая полоска света, вырвавшая из кромешной тьмы очертания стен и некоторых предметов. Один из лучей луч этого холодного света прополз по стене и остановился на груди Петра, прямо над сердцем.
Будто поразмыслив некоторое время, луч переместился к голове и проник внутрь ее.
Мертвую тишину, именно мертвую, поскольку душа и сердце словно замерзли, нарушил звон в голове, схожий со звоном весенней капели. Этот звон постепенно разморозил душу и заставил биться сердце.
Луч вышел из тела и яркой вспышкой осветил на мгновение правую боковую стену пещеры и сталактиты, растекшиеся по ее краям страшными силуэтами подобно тающим свечам.
Хотя луч и покинул тело, но ощущение насквозь прошибающего взгляда из глубин вечной тьмы продолжало преследовать.
Под каменными сводами пещеры явно происходила какая-то другая реальность, неизвестная человечеству.
Своды пещеры были покрыты плотным слоем копоти от горения берестяных факелов и ритуальных костров. На полу были рассыпаны каменные предметы, осколки человеческих и животных костей, отщепы и нуклеусы33, фрагменты примитивных орудий и глиняной посуды.
Кругом властвовали холод, тьма и леденящий душу страх.
Внезапно голубой свет померк и Петра сковал ледяной холод, вызвавший чувство панического ужаса.
Словно повинуясь чужой недоброй воле, он медленно обернулся назад, и увидел, что в нескольких шагах от него стоит громадного размера живое существо, похожее на северного колдуна – шамана.
Вместо головы у чудища был огромный человеческий череп, увенчанный головным убором с рогами, а на плечи была наброшена шкура чёрного медведя, с которой свисали бубенцы и разноцветные ленты. В руках колдун держал огромный бубен, а глаза его горели тем самым зловещим голубым огнем.
Неведомая страшная сила, исходящая из шамана, развернула Петра и начала выталкивать из пещеры.
– Обитатели пещеры не желают видеть меня в своем каменном святилище? – прострелила мысль – ну, это мы еще посмотрим…
Петр закусил губу и, не отрывая взгляда от пронзительных глаз колдуна, подняв в приветствии руку и преодолев ужас, сделал шаг в противоположную сторону от давящей на него силы – по направлению к страшному шаману, освободившись тем самым от подавляющей его волю власти колдуна.
Этого действия оказалось достаточно – чувство ужаса ослабло, звон в голове прекратился.
Правда, сердце продолжало бешено колотиться в груди.
Некоторое время они смотрели в глаза друг другу, после чего монах повернулся и молча исчез в проеме одного из ходов.
Голубой свет вновь осветил стену и на ней начали проявляться картинки жизни Петра, отснятые лучом в его памяти – вначале изображения детских воспоминаний, после – фотографии счастливых мгновений всей его жизни, а затем – моменты, которые не хотелось бы вспоминать – ретроспектива его грехов, больших и малых.
