– Это должен быть рисунок луча цвета крови, разрезающего Землю и вырывающейся из котлована огненной лавы – в волнении произнес иеромонах Авель, до сего момента хранивший полное молчание.
Пепеляев и Петр с удивлением оглянулись на монаха.
Более всего поразил его голос – он звучал, будто доносился из подземелья и был одновременно похож на журчание ручья и на горное эхо. Было в этом голосе что-то мистическое, от чего мурашки бежали по спине.
– Я прошу прощения, Ваше Преподобие – обратился к монаху Петр после некоторого замешательства – невероятно, но Вы очень точно описали рисунок на том кинжале – именно луч, и именно лава изображены на его рукояти. Просветите нас, будьте так любезны, об истории и возможных тайных предназначениях этих вещей, ежели таковые конечно существуют?
– Это очень древние вещи, их изготовили даже раньше, чем те артефакты, которые мы с вами пытаемся спасти от рук Антихриста. Это очень долгая история и в двух словах мне будет затруднительно донести ее до вас – извинился монах. И я прошу прощения у вас за это. Прежде всего, у Вас, Анатолий Николаевич – Авель поклонился в сторону генерала Пепеляева – а у нас с Вами, Петр Михайлович, будет достаточно времени, и я обязательным образом поведаю Вам, что это за удивительные вещицы, одна из которых совсем даже не случайно попали к Вам в руки.
Петр утвердительно кивнул – времени на рассказ действительно не оставалось – они уже въезжали на территорию порта, и пора было отправляться в экспедицию. На берегу они распрощались с генералом Пепеляевым и отплыли уже через час.
Не ведали они тогда, что это была их последняя встреча. Генерала Пепеляева – «сибирского Суворова»6, отъезжающего в войска будет ждать нелегкая судьба.
Возглавляемая им Первая Сибирская Армия погибнет целиком между Томском и Красноярском, прикрывая отход двух других армий – Каппеля и Войцеховского.
Сам генерал свалится в тифу и избежит плена. Выкарабкается и вместе с женой и двумя сыновьями поселится в Харбине. Будет добывать «хлеб насущный», работая плотником, извозчиком и рыбаком. Все предложения о сотрудничестве, как от белых, так и от красных, он отвергнет. Но не сможет отказать в помощи погибающим товарищам и через два года возглавит небольшой отряд в 720 человек и уйдет на помощь восставшим в Якутии.
Отряд его, преданный и брошенный всеми на произвол судьбы, будет разбит.
Анатолия Пепеляева приговорят к смерти, но помилуют и посадят в тюрьму на десять лет, два из которых он проведет в «одиночке», а остальные отсидит «от звонка до звонка».
Потом добавят еще три года.
Потом – ссылка, повторный арест и расстрел 14 января 1938 года.
По иронии судьбы через 20 дней будет расстрелян его победитель в якутской тайге – красный командир Ян Строд – тоже Георгиевский кавалер, награжденный к этому времени еще и четырьмя орденами Красного Знамени.
Такая вот война! Такие вот трагедии!
И во имя чего? За какие – такие «идеалы» герои страны, умницы, интеллигенты убивали друг друга, а если выживали – погибали от рук палачей, занесенных мутным потоком гражданского братоубиения на высоты власти над одураченным народом? Народ, прозрев, разберется со временем, конечно, и воздаст должное памяти своих героических сынов.
Только в следующем веке – 15 июля 2011 года в Томске торжественно откроют памятник генералу – лейтенанту Николаю Пепеляеву и его сыну – тоже генералу – Анатолию. На кладбище…
