— Нравится вызывать эмоции? – вздергиваю бровь. – Поэтому ты весь такой, – делаю неопределенный жест руками.
— Такой? – затушив окурок, Макс закрывает окно.
— Ну… Ты привлекаешь внимание. Не только татухами. В целом.
Он только усмехается, я доедаю ризотто, а потом спрашиваю:
— Почему ты выбрал меня?
— А почему нет?
Кручу вилку в руках, пожимая плечами.
— В зале наверняка было много девчонок красивее меня.
Усмехнувшись, он складывает руки на груди, продолжая меня рассматривать так пристально, что я начинаю ерзать на месте.
— Сначала мне понравилось твое лицо. Ты была почти без косметики, и так на меня посмотрела… Показалось, что это вызов.
Я фыркаю, спрятав рот за ладонью.
— Потом я рассмотрел твое тело. Оно идеальное, ты в курсе? – чувствую, что краснею, когда Макс продолжает говорить.
— Была еще одна причина, – он подходит ко мне, поднимаю голову, чтобы смотреть ему в глаза. – Не мог удержаться от соблазна переспать с хорошей девочкой.
Вот гад.
— Так быстро разглядел во мне такую?
— Благодаря все тому же взгляду.
Несколько секунд смотрим друг на друга, находясь в этой достаточно провокационной позе. А потом я совершаю очередное безумство. Подавшись вперед, целую его в живот над линией штанов.
Макс реагирует сразу, запускает руку мне в волосы, его зрачки расширяются, и штаны совсем не скрывают возбуждения. Смотрю ему в глаза, оставляя еще один поцелуй, а потом спрашиваю:
— Значит, ты любишь портить хороших девочек?
— Катя, блядь, – цедит Макс и подхватывает меня, перекинув через плечо, звонко шлепает по попе, заставляя завопить, и тащит в спальню.
Когда оказываюсь на кровати, придавленная его телом, замечаю:
— Я завтра ходить не смогу.
— Надеюсь, у тебя выходной.
Ответить не успеваю, потому что Максим меня целует, а потом вовсе становится не до разговоров.
В спальне в углу обнаруживается электронная барабанная установка, на которую я указываю, когда после секса мы лежим в кровати.
— Тренируешься?
— Типа того, – поднявшись, он натягивает штаны. – Хочешь попробовать?
— Я? Да ну ты что.
— Давай, давай, не дрейфь.
Натянув футболку, усаживаюсь за установку, Максим дает мне палочки.
— На самом деле, когда только учишься играть, то это монотонная долбежка в ритм, – замечает мне, закуривая.
Среди моего окружения нет курящих, и сигаретный дым сильно врезается в ноздри, но я не подаю вида. Это его дом, и его правила. В конце концов, несколько часов можно и потерпеть.
— Попробуй отстучать одновременно в этот и этот барабан. Вот так, – он показывает.
Взяв палочки, стучу по мягкому силиконовому покрытию. Пару раз я для смеха стучала на настоящей установке, но еще во времена консерватории.
— Ща, – Макс оглядывается, а потом открывает шкаф и достает укулеле. Проверяет, как настроена, играет и поет:
— Somewhere over the rainbow, Way up high, And the dreams that you dream of, Once in a lullaby, oh…
У него хороший голос, и вообще, весь такой накачанный, татуированный, с сигаретой в зубах, выбритой наполовину головой, с укулеле в руках он… Он выглядит, и правда, как герой фильма, в который я попала по воле судьбы.
— Хорошо держишь ритм, – одобрительно замечает Максим, погасив окурок. Я улыбаюсь и откладываю палочки.
Как бы там ни было, но фильмы имеют свойство заканчиваться, а в жизни герои совсем не тянут на созданные для камеры привлекательный образы.
— Ты, наверное, часто приводишь сюда девушек? – спрашиваю его.
