Заходит в кабинет, обнимает большой букет белых роз. Пошло губы выпячивает.
– Куда положить?– спрашивает.
Киваю на журнальный стол, исподлобья наблюдаю за девушкой. Опускает цветы, жопу выпячивает, дразнит. И без того короткая юбка, поднимается, открывает обзор на аппетитную промежность в черных трусах.
Девчонка не торопится выпрямляться, делает вид что что-то вытирает со стола, жопой трясет.
Трахнуть её?
– Вашей девушке очень повезло,– бросает жалостливый взгляд на цветы, выпрямляется, поворачивается ко мне. Теперь уже сиськами трясет.
Два стоячих соска выпирающих сквозь блузку, приковывают взгляд.
Встаю из-за стола, подхожу к ней. Придавливаю повелевающим взглядом. Вижу как она замирает в ожидании, рот приоткрывает, нижнюю губу облизывает.
Тянусь мимо неё к столику за цветами, беру букет.
– Это для жены,– строго отвечаю.
Ловлю жалкое разочарование в ее глазах. Надеваю кожаную куртку, выхожу из кабинета.
Хочу поехать к Катерине.
Это уже традиция. Каждый день навещаю, преподношу холодному мрамору ее любимые цветы.
В фойе замечаю какой-то переполох. Органа на входе тормозит скандальную девушку. Её лицо кажется знакомым, поэтому останавливаюсь. Подхожу, чтобы разобраться.
– В чем дело?
– Да какая-то ненормальная, Илья Сергеевич! Говорит, что ваша родственница, требует чтобы пропустили.– Сообщает охранник.
Родственница? Въедаюсь в лицо девушки. С трудом вспоминаю что это Катина двоюродная сестра.
– Что хотела?– грубо рычу в её сторону.
Родственники жены доставили мне не мало неприятностей своим желанием общаться с прессой.
– Можно повежливее?!– огрызается Лиля.– Поговорить надо!
– О чем?
– О том, что ты мне денег должен!
От такой наглости даже я немного ошалел.
– Я вашей семье ничего не должен. За смерть Катерины отсидел, от звонка до звонка.
– Твоя Катька, хотела моего ребёнка себе забрать! А ты её УБИЛ!– делает акцент на последнем слове.–Мне теперь самой приходится его воспитывать. Мать померла в том году, а его отец нищий!
Ясно. Узнала что я вышел, решила бабок срубить. За лоха меня держит?
– Я тут при чем?
– Ну так ведь из-за тебя все! Ты мою сестру прикончил! Так бы Катька моего сына себе забрала, и воспитывала. Так что давай мне компенсацию! На ребёнка!
– Уведи,– киваю охраннику.– Больше не впускать.
Наблюдаю несколько минут, как истеричную сопротивляющуюся девушку вышвыривают на улицу.
– Я к журналистам пойду! На телевидение! На первый канал!– верещит та.– Все узнают какой ты урод! Убийца! Убийца!
Сука! В мозгах церковные колокола эхом трезвонят. Да, я убийца. Мои руки от крови не отмыть. Но жену я не убивал. Лучше бы сам сдох, чем она…
Сердце больно стукнулось о рёбра и остановилось. Острая боль огнём охватила грудь.
Сердечный приступ? Скорее всего… Жалею только о том, что цветы до могилы не донёс.
С благодарностью принимаю жгучую боль в груди как избавление.
Вера.
Выхожу из подъезда, запахиваю края мастерки. Вздрагиваю встретившись с вечерней прохладой.
Нахожу глазами нужную машину во дворе.
Азамат бодро выходит, встряхивает букетом красных роз, протягивает.
Ему только золотых зубов не хватает, для полного образа.
– В честь чего?– спрашиваю, придерживая руками края мастерки. Строго смотрю на него.
– А разве повод нужен? Чтобы подарить красивой девушке цветы?– еще шире улыбается.
– Я вроде ясно дала понять, что у меня есть парень.
– Вера-Вера… Ну какой парень? А? Я ведь могу дать тебе все что ты захочешь! Хочешь, звезду с неба? Хочешь, луну? Или тачку тебе подгоню? Только скажи, какую!
