– Пашка приедет, сразу впусти. И занеси мне подготовленный договор на его имя.
Ирина положила груди на стол, эротично выгнулась на стуле. Облизала кончик карандаша, затем закусила его передними зубами.
Не хочу ее. Совсем. Никаких физических позывов присунуть.
Скрываюсь в кабинете оставив без внимания её намёки.
Отправляю зимнее пальто в шкаф, падаю в кресло за столом. Гриша звонит. Сразу принимаю звонок.
– Что там с Беловым?– строго задаю вопрос.
Дверь кабинета тихонько открывается. Ира практически бесшумно проходит к столу, кладет передо мной скрепленные степлером распечатанные листы готового договора для Паши. Выжидающе смотрит. В серых глазах блестит пошлость и желание угодить.
Машу ей рукой поторапливая покинуть кабинет. Всем видом показываю что занят важным телефонным разговором.
– Белов упал с пятого этажа новостройки на Карла Маркса. Приземлился в сугроб, благодаря этому остался жив. Диагностировали разрыв внутренних органов и сотрясение мозга. Операция прошла успешно, завтра переводят в палату.– Как солдат, отрапортовал Гриша. Ничего лишнего, все по делу.
– Как так вышло, что прораб с огромным стажем, навернулся с балкона? Что он там делал? На Карла Маркса идут ремонтные работы, там другая бригада работает.
– По информации полученной от очевидцев, Белов прибыл на объект для разговора с прорабом Аникиным. Между мужчинами произошёл конфликт.
– Аникин его столкнул? Из-за чего они конфликтовали?
– Боюсь, это будет сложнее узнать. Из очевидцев только ремонтники, они своего прораба не сдадут.
– Гриша, ты ебнулся?– выхожу из себя.– Тебя учить как со строителями общаться?! Комедию не ломай! Чтобы через час предоставил мне полную информацию!
– Понял. Сделаю.
Швыряю телефон на стол. Вопиющий случай, который требует тщательного расследования, а мой помощник не может добыть необходимую информацию! Уволю без выходного пособия. Будет у меня в родном селе коровники чистить!
– Илья Сергеевич, к вам Павел Александрович.– Голос Ирки кажется противным и мерзким. Тошнит уже от неё. Разберёмся с происшествием и скажу Грише искать замену.
– Впусти.– Коротко бросаю зажав кнопку селектора.
Пашка словно бежал пешком несколько километров. Взмокший, с раскрасневшимся лицом, запыхавшийся. В кабинете бросается прямиком к куллеру, жадно глотает воду из одноразового стакана.
– Илья…
– Садись.– Указываю на стул.
– Илья, мне бабки нужны. Срочно.
– Хорошо. – Толкаю к нему подготовленный договор.– Подпиши и я выдам тебе аванс.
– Аванс?– хмурится озадаченно. Берет в руки договор. Задвинув брови на переносицу, внимательно читает.– Это договор о приёме на работу твоим замом.– Смотрит на меня поверх страниц. Кидает договор обратно на стол.– Мы это уже не раз обсуждали, я не буду у тебя работать. Не хочу работать «на дядю», как бы это не звучало.
– Тебе нужны деньги? Заработай. Я предлагаю тебе неплохой вариант. Побудешь моим замом, вникнешь во все нюансы. А потом займешь моё место.
– Илья…
– По другому никак.
– Зря я к тебе приехал.– В его взгляде больше горечи чем в голосе. Встаёт, стремительно покидает кабинет.
Я не умею общаться с детьми. Не понимаю подростков и современную молодёжь. А Паша не понимает меня. Не понимает, насколько важно чтобы он работал в моей компании. Не понимает, что только ему все достанется, и чем скорее он начнёт вникать в дела, тем легче ему будет потом.
Катя.
Выхожу из лифта, останавливаюсь возле родительской квартиры. Смотрю в глазок на двери, теряюсь в прострации. Ищу в себе силы зайти. Когда вещи собирала в спешке, было не так страшно, как сейчас. В родном доме стало чрезвычайно пусто, мрачно, неуютно. Там, где царствовали покой и семейная идиллия, дарящие мне ощущение целостности и надёжности, сейчас пустая дыра. Жалко маму, до слез. Страшно за неё. Я всегда думала, что в тюрьму попадают исключительно преступники. Мне не дали с ней увидеться когда я привезла вещи. Проверили содержимое, заставили выложить косметичку, записали мои данные и настойчиво попросили уйти. Все мнение о полиции в лице доброго дяди Степы из детства, тут же разбилось о суровую реальность. Интересно, кого защищают оборотни в погонах, если закрывают за решетку слабую невинную женщину?
