Врач педиатр, заведующая детским отделением городской больницы Алла Авиловна, приняла справку о болезни за пропущенные дни, но явно не поверила. Ещё на утренней планерке сообщила что в качестве наказания у меня ночное дежурство в приёмном отделении, а днем отправила помогать медсестрам в хирургии, ставить клизмы и брить пациентов готовящихся к операции. Я люблю свою профессию, стараюсь относиться ко всему с точки зрения наработки опыта. Как никак, а врач должен уметь все. И клизму поставить, и стерпеть рвотные позывы от запаха немытой жопы алкаша с циррозом. Нужно не просто перебороть рвотный рефлекс, а определить причину неприятного запаха. Это может быть отсутствие гигиены, или заболевания жкт. То, что обычным людям отвратительно, о многом расскажет доктору.
Захожу в сестринскую, готовлю капельницу для пациентки из четвертой палаты.
В кармане халата вибрирует телефон. Не глядя на номер принимаю вызов, прижимаю мобильник ухом к плечу, настраиваю капельницу: толстую иглу втыкаю в бутылку с раствором, колесико вниз, немного сливаю на пол и зажимаю трубку подняв колесо вверх.
– Ну че насчёт вечера?– спрашивает Паша.
Чувствую что улыбается, и я вместе с ним.
– У меня дежурство,– вздыхаю.
В сестринскую заходит Матвей, мой однокурсник. Бегло осматривает помещение, сообразив что кроме меня никого нет, прикрывает дверь и встаёт напротив, подперев плечом шкаф с медикаментами. Его взгляд скользит по моим ногам, бежит от подола халата выше, останавливается на груди.
– Что надо?– грубо спрашиваю, позабыв о том что в телефоне Паша.
– Катюнь, ты самая сексуальная медсестра из всех кого я видел.– Отпускает комплимент.
Зажмуриваюсь как от удара. Хоть бы Паша не услышал! Проклинаю взглядом Матвея, отворачиваюсь.
– Это кто там такой бессмертный?– раздаётся в трубке.
– Паш…
– Дай-ка ему трубу,– настаивает.
– Паш, не надо…
– Если не дашь ему трубку, через пол часа я сам приеду! Ты этого хочешь?
Блин.
Поворачиваюсь обратно к Матвею, протягиваю телефон.
– Это тебя.
Загнув брови удивленно смотрит на мобильник. Все же берет его, прикладывает к уху.
– Да, я слушаю.
Не слышу что Паша говорит, но вижу как меняется лицо Матвея. За пару минут парень успел покраснеть, побледнеть и обильно вспотеть.
Возвращает мне телефон, стремительно покидает сестринскую.
– Паш, ну нельзя так. Мне с ним еще учиться.– Жалобно вздыхаю.
– Тогда ему лучше перевестись в другой институт.– Выпаливает очередью. Злой.– Еще раз что-то пизданет в твою сторону…
– Успокойся. Я думаю он теперь будет обходить меня десятой дорогой.
– Набери мне вечером.
– Хорошо.
– Катюх…
– Что?
– Я соскучился…
– Я тоже, Паш.
Рычит в трубку с протяжным вздохом, выражая свое негодование относительно моего дежурства. Но я ничего не могу поделать. И он это знает.
Весь день ношусь как угорелая под руководством старшей медсестры. Светлана Геннадьевна решила выжать из меня все соки. Подготовка, не хуже чем в армии. Здесь тоже приходится засунуть язык в жопу и терпеть. Выполнять все что скажут, даже если это не входит в мои обязанности. За весь день ни разу не присела, не говоря об обеде. К вечеру ужасно голодная, ноги гудят, голова с трудом соображает. А впереди ночное дежурство в приемном. А там, как карта ляжет. Может быть тихо всю ночь, а могут привозить пациентов с различной тяжестью состояния всю ночь на перебой. Это мой первый год практики, но я уже с ужасом предполагаю что будет твориться в канун нового года.
