Следом за ушастым принцем, а воспринимать этого надменного сноба мужем я все еще не могу, вышла, виновато на меня поглядывая, почти вся его свита. Только Виарель задержался еще буквально на минуту, чтобы убедиться, что мне больше не требуется помощь целителя. Но потом вышел и он, что-то едва слышно пробормотав. В комнате со мной остались Фрай и драконы.
Пепельноволосый герцог окинул взглядом опустевшую комнату, хмыкнул, поклонился мне с легкой издевкой и насмешливо поздравил собрата со вступлением в брак. Будто порадовался, что не он надел на шею ярмо или кандалы на ноги. И напомнил, чтобы Николас не забыл явиться с супругой ко двору короля драконов. Так-де положено. Попутно сообщил Николасу, что комната, которую он снял для братьев, остается за ним, она оплачена. И после этого вышел, что-то беспечно насвистывая. Как человек, внезапно избавившийся от проблем и забот.
Наверное, этот незатейливый мотивчик, воспроизводимый светловолосым драконом, и оказался для меня тем самым пресловутым перышком, которое по легенде сломало спину верблюду. Потому что едва за герцогом закрылась дверь, а рыжик повернулся ко мне и предложил познакомиться поближе, раз уж я избрала его в супруги, я сорвалась. Позорно. Со слезами, воплями, топаньем ногами и битьем посуды. В последнем случае пострадала глиняная плошка, на которой лежали фрукты на столе. Я ее так и грохнула об пол вместе с ними. Румяные яблоки раскатились по комнате и теперь мешались мне под ногами как живые. А персики, увы, превратились в смачные кляксы мякоти у двери. И за это мне тоже было стыдно. Потому что перепуганный рыжик, убегая от гнева супруги, поскользнулся на одной такой кляксе и неплохо приложился об дверь.
— Светлана, — вдруг осторожно позвал меня Фрай, вырывая из тяжких раздумий, — может, хватит уже бегать? Что с тобой? Ты пережила похищение, тебе бы поесть и отдохнуть, а не бегать по комнате. Себя нужно беречь. Хочешь, — вкрадчиво поинтересовался он, — я позову слуг, чтобы навели здесь порядок? А мы пока можем спуститься вниз поесть…
— В этом платье? — Я нервно подергала мятый и замызганный подол. — Чтоб опять этот остроухий шипел, что я его позорю? Нет, спасибо!
Фрай приуныл:
— Он все равно будет на тебя шипеть… Это не повод ходить голодной…
Что-то в голосе Фрая заставило меня запнуться на середине круга и посмотреть на котика. Фрай сидел несчастный, прижав ушки к голове. И меня будто кто-то кольнуло в сердце. Он же еще совсем ребенок! А я… Взрослая тетка, прожившая уже почти целую жизнь, воспитавшая двоих сыновей, а веду себя как дурная малолетка! Какой позор!
Ноги сами собой понесли меня к кровати и Фраю. Присев на краешек постели, я погладила бархатные кошачьи ушки:
— Прости меня! Я — эгоистка! Конечно же, пошли поедим! Плевать, что скажут эльфы о моем внешнем виде! Ясно же как божий день, что я им не нравлюсь…
Котик преувеличенно-тяжко вздохнул и покосился на меня хитрым зеленым глазом:
— Вообще, эльфы безразлично относятся к людям. Человеческий род меньше всех пострадал оттого, что из Виаля уходит магия. Но и жизнь у людей не мед: чаще всего они живут лет семьдесят-девяносто, это краткий миг по меркам остроухих, и за это время не успевают нажить себе ни богатства, ни знаний, ни славы. Люди для эльфов все равно, что мухи для людей. Есть и есть, нету и ладно.
— Вот спасибо! — возмущенно фыркнула я.
