Хочу на радио «или почему на радио работать не стоит» - страница 16

И отхватив этот ломоть вседозволенности, русский ведущий начинал в эфире скорбеть: метался, стенал, расковыривал человеческие страдания, терзался, снова стенал и страданиям человеческим сострадал.

На самой свободной, а значит и самой русской по сути своей станции «Модерн», работали самые русские по духу ведущие. У них болью томилось сердце и болела томлением душа.

Дмитрий Нагиев, например, в эфире все время каялся. Рвал душу. Исповедовался во грехах. «Кто я такой? – стенал он в эфире. – Зачем я есть? В чем смысл моей жизни?»

Его коллега Аркадий Арнаутский прощался со слушателями так: «Не расстраивайтесь: ведь кому-то намного хуже…»

Другие работники «модерновского» эфира тоже все время плакали и хандрили.

Среди этих «русских ведущих» была и Алиса Шер. Жена Дмитрия Нагиева. (Нерусскость ее фамилии объясняется тем, что это был псевдоним, а не ее настоящая фамилия, а настоящая ее фамилия была Нагиева, хоть и она настоящей ее фамилией, строго говоря не была, поскольку Нагиев – это фамилия ее известного мужа, а, значит, нерусский ее псевдоним мог скрывать любую фамилию – как русскую, так и не русскую тоже.)

На радио «Модерн» Алиса вела программу. Программа имела большой успех.

Структура ее шоу была такой: одна малюсенькая, еле заметная песенка в часе, и десять пышных, солидных, раскормленных на убой толстяков. Ими была огромная пачка писем от слушателей программы. Своим шершаво-бархатным полушепотом Алиса неспешно читала эти письма в эфире.

Но вы не подумайте: письма тогда – это совсем не то, что сейчас эсэмэски. Написаны они были на совесть – убористым почерком на десять-пятнадцать страниц. Их авторы – очень яркие, но не очень душевно стабильные люди. Они имели свободное время, кучу проблем и литературный талант.

Эти талантливо-проблемные слушатели писали о своих фобиях, фрустрациях, меланхолиях. О депрессиях, психозах и галлюцинациях наяву. Подробно рассказывали о своих язвах, гонореях и диареях. О запорах, расстройствах кишечника, о запахе изо рта…

«Моя физическая патология – вещь крайне занимательная и требует подробнейшего рассмотрения в эфире», – так начиналось одно солидное, увесистое письмо.

«Воистину, поэзии Данте достоин мой тяжкий душевный недуг», – гласил эпиграф другого письма-пятитомника.

Всей этой скорбью Алиса наводняла эфир.

Бывало, включит человек музыкальное радио и тут же начнет плакать. Ибо страданиями людскими переполнялась его душа.

А теперь переносимся в наше время.

Включим приемник. Прислушаемся. Нет ни скорби, ни пердежа. Ведущие не пукают, слушатели не страдают.

Заходим на радио. Открываем студийную дверь.

И что мы видим в недрах этого помещения?

Куцый минимализм. Малюсенький пульт. Большой компьютерный монитор. Рядом другой монитор – еще больше, чем первый. Никаких проигрывателей в помине нет.

Дисками и не пахнет. Какие такие диски? Они давно уже хранятся не там. Их аккуратно сложили в пакеты и ночью вынесли на помойку…

Так откуда же в эфире берется музыка?

Из коробочки под названием «комп». Компьютер. Размер этой штуки в две тысячи раз меньше китайской стены из дисков. Зато в ней помещается вся музыка планеты Земля.

А где же ведущий? Где наш эфирный герой? Компьютер стоит, а куда подевалась личность?

Так вот же она, приглядитесь! Вон видите, торчит ее хохолок?

Что, разве совсем не видно? Ну вот же – мелькает над монитором! Не разглядели? Поверьте на слово: она действительно там сидит.