— Твоя щека просто на пути моих губ оказалась. И что я, животное какое-то, думать о том, как буду трахать тебя раком, пока еду за рулем?
Мне удается вытянуть полоску ремня и защелкнуть его, но щеки горят так, словно их крапивой отхлестали. Я сажусь на свое место и ответить ничего не могу.
Нужно что-то сказать, а я молчу, просто наслаждаюсь тем, как проносится за окном лесополоса, как сквозь огни города в небе начинают проглядывать звезды, как его рука снова на коленку опускается и гладит уже смелее. Хотя ему скромность вообще чужда. И мне хочется так же. Хочется отдаться этому чувству упоения, когда запреты и правила, когда скромность остаются далеко позади, а впереди только свобода, только удовольствие.
— И почему такая красотка празднует день рождения с одной подружкой, а не в компании друзей и поклонников?
— Это сложно… — не хочется об этом говорить, но раз он начал.
— А ты?
— Что я?
— Почему проводишь ночь один, когда в клубе полно девушек, готовых тебе отдаться.
— Я не один, Аня. И я выбрал лучшую из тех, кто готов мне отдаться.
3. Глава 3.
Глава 3. Аня
— Ты так уверен, что я собираюсь?
— А ты нет? Или ты из тех, кто обманывает себя?
— Нет, я не обманываю себя, но буду себе очень сильно сопротивляться.
Богдан усмехается и вдруг съезжает с трассы к какой-то придорожной кафешке возле заправки.
— Тогда и я буду сопротивляться своему желанию сломить твое сопротивление прямо сейчас. А проще всего это сделать, пока мы едим.
— Ну, ты и завернул, — смеюсь я, пока он из машины выходит и дверь мне снова открывает.
— Я и не так умею. Дай только показать.
Я беру его горячую руку и выхожу из машины, а он следит внимательно за реакцией, не знаю.
— Забавное местечко…
— Не смущает? Может, тебя сразу надо было в ресторан или отель с золотыми унитазами?
— Нет, — смеюсь я. — Сегодня день необычных мест и необычных людей.
— Это я-то необычный? — пропускает он меня вперед и следом заходит, к месту в самом углу подталкивает. Потом оставляет меня и приносит кофе и кусок торта «Любимчик Пашка». И что самое смешное, моего любимого торта. Это даже может показаться подозрительным.
— Почему ты взял этот торт?
— А что? Не любишь такой? — берет он ложку и нажимает на середину, ломая, сразу деля его на два и взяв в рот часть. — Мой любимый. Всегда сюда за ним приезжаю. Его хрен где найдешь.
Я даже поднимаюсь. Потому что, ну, не бывает таких совпадений. Отец учил меня не доверять людям, и я подхожу к кассе, где сидит уставшая от жизни продавщица. Поднимает глаза и кивает.
— Что тебе, девочка?
— Простите, а торт «Любимчик Пашка» еще есть, а то мой… друг мне не оставил.
— Она врет. Тут еще целый кусок!
— Сегодня уже нет. Нам обычно привозят десерты в восемь утра. Сегодня все разобрали. Особенно «Пашку».
Поразительно.
Возвращаюсь и вижу, как этот гад собирается съесть последний кусок.
— А мне?
— Открой рот, — делает он одолжение и поднимает ложку с квадратным кусочком сладости. Я поджимаю губы, а он меня по ноге своей бьет. — Открой рот, а то я сам все съем.
Я вздыхаю и размыкаю губы, он ложку к ним подносит и снова.
— А теперь достань язык.
— Ты издеваешься?
— Ну, а что? Попытка - не пытка. Да когда тебя еще покормят самым вкусным тортом в мире? — он подносит ложку, и я обхватываю ее губами, сразу прикрывая глаза, чувствуя, как печенье и крем тают на языке. И я им облизываю губы, которых вдруг касаются другие. Жесткие, упрямые и такие желанные.
