Хочу сниматься в кино - страница 8

– Ты отвратительно себя ведешь! – крикнула ему Женя. – Я не хочу тебя видеть!

«Отец» как будто ее послушался. Неожиданно сменил тактику.

– У меня с собой пиво… Давай выпьем, – сказал он мне уже другим тоном.

Принес с лестничной площадки четыре бутылки пива. Открыл одну. Быстро налил в кружки.

– Я не буду пить, – сказал я.

– Да нет, давай выпьем за знакомство.

Потом повернулся к Жене:

– А девушка пока решит, с кем она хочет остаться… Ты что же, в нее влюбился? – повернулся он снова ко мне.

– Прекрати! – крикнула Женя.

– Да, Женя мне очень нравится. Женя, ты слышишь? Брось здесь все! Поехали со мной в Москву, – крикнул я.

Это было настоящее признание в любви! И в этот момент я отвечал за каждое слово. Мне было наплевать на все: на то, что она меня обманывала (наоборот, если обманывала, скрывала от меня «папика», значит я был ей нужен!), на то, что у нее связь с этим немолодым потрепанным мужиком, который снимает ей квартиру, дарит наряды и заявляется по вечерам с пивом… На то, что у меня нет своего дома в Москве…

Возникла пауза. Женя молчала, глядя в пол. На ее глазах были слезы.

– Слушай ты, студент, – стал заводится «папик», – вали отсюда! Ты знаешь, что ты играешь со смертью?! Мои ребята тебя найдут рано или поздно, в какой бы Москве ты не прятался. Знай, что тебе конец!

– Сережа, не слушай его и не верь! Он просто грозится. Никаких ребят у него нет. Никто тебя не тронет, – быстро стала успокаивать меня Женя.

– Да мне наплевать, – сказал я.

– Что? Что ты сказал? – понесло «папика»

– Замолчи! Как ты ведешь себя в моем присутствии! – крикнула на него Женя.

– Помолчала бы! Я тут кручусь на машине, ищу тебя… Мои люди мне рассказывают, что ты все время с этим, – показал он на меня.

– Не кричи на меня! Иди к своей жене и кричи на нее! – отрезала Женя.

– Глупая! – сбавив громкость, заговорил «папик», – Я люблю тебя! Я об этом говорил тебе недавно в машине. И ты мне тоже это говорила. Вспомни!

Снова повисло молчание. Вдруг Женя встала и подошла ко мне.

– Сережа, уходи. Уходи, пожалуйста.

– Но я хочу остаться, – сказал я.

Я не мог так уйти. Это было равносильно поражению.

– Я тебя прошу!

Это была мольба… Я понял, что надо уйти. Собрал свои вещи, а на прощанье сказал, твердо глядя ей в глаза:

– Я буду тебя ждать. В Москве меня можно найти через такой-то театр.

– Вали-вали, – влез «папик».

– Слышишь, ты! Я бы не ушел, если бы она меня не попросила, – внятно сказал я «папику» и вышел.

Да, я постарался уйти достойно. И все-таки это было поражение. Вахтерша внизу проводила меня любопытным взглядом. Она, видимо, была в курсе всего. С улицы я посмотрел на Женины окна – две тени за шторами громко переругивались.

Произошло такое, чего я и представить себе не мог, когда ехал сюда. Все случилось как-то нелепо, по-дурацки… Да уж, в жизни происходят самые непредсказуемые вещи!.. Похлеще любого кино! Вот, например, только что я участвовал в сцене муж – жена – любовник, причем «муж» – «папик» – не был мужем, «жена» не была женою, а «любовник» – я – не был любовником. Сюжет для пьесы!

Я стоял возле общежития и не знал, что делать. На душе было противно. Времени – половина первого ночи. За всей этой кутерьмой прошло часа два… Деваться мне было совершенно некуда. На вахте общежития мне переночевать не дали. Вахтерша была непреклонна. Ни на автобус, ни на электричку я не успевал. Но не ночевать же здесь, на земле! (У меня мелькнула даже такая мысль, благо было тепло. Пусть они увидят меня завтра утром, спящего под окнами!). Нет, прочь отсюда! Машинально я пошел на Владимирский автовокзал.