Легонько хлопаю его по животу тыльной стороной ладони и начинаю пробираться сквозь хаотично двигающиеся тела и летающие руки.
Из отражения в зеркале на меня смотрит почему-то очень печальная девушка. Может, все дело в платье? Да. Это оно виновато. Тупая тряпка, которая делает меня какой-то размазней. Оно действительно красивое, хорошо сидит и я в нем совсем не похожа на пацанку, но это ведь не настоящая я. А какая я настоящая?
О-о-о… Синие думки самые тупые. О жизни, о мире, о самом себе. Нужно срочно ехать домой и ложиться спать. Выхожу из туалетной комнаты и с перепугу чуть было не залетаю обратно. Хорошо, что мозг все-таки еще работает, поэтому вскидываю подбородок и гордо собираюсь продефилировать мимо своего бывшего.
– Привет, – произносит Горошек, когда я равняюсь с ним.
– Пока, – выплевываю я, делая следующий шаг, но Ваня преграждает мне путь.
– Никогда не видел тебя в платье, – он изучающе рассматривает мой наряд.
– Ты видел меня и без него. Неужели, так лучше?
– Я звонил.
Ого. А Горошек, оказывается, может огорошить не по-детски.
– Поздравляю с приобретенным умением. Что дальше?
– Ты меня заблокировала.
– Да ладно? – усмехаюсь. – И это тебя удивляет?
– Зачем ты это сделала?
Смотрю в серые глаза бывшего, и хочется послать его на три веселых буквы. Почему парни такие тупые? Что ему нужно?
– А зачем ты звонил?
– Хотел поговорить.
– О чем? – не сдержавшись всплескиваю руками. Так меня он бесит. – О чем нам говорить? Ты меня бросил. У тебя есть новая девушка! По-моему, ты мне все сказал тогда. Не переживай. Я не забыла, – стучу себя пальцем по голове. – Могу повторить слово в слово.
– Риша… – мягко говорит Ваня, и я чувствую, как начинает щипать в носу.
Вот почему я встречалась с ним пять гребаных месяцев, потому что благодаря этой его интонации верила, что действительно дорога ему. Что он меня… Нет. Признаний не было, но я совру, если скажу, что не хотела их услышать.
– Что, Риша? Что?! То, что я надела платье, не сделало меня другой. Я все еще истеричка, не умеющая держать себя в руках. Грубая и злобная. Такая, которую ты никогда не смог бы полюбить.
– Я скучаю, – произносит Ваня, опуская голову.
Это еще что такое?
– Иди к черту! Ой, нет. Иди к своей феечке. Она тебя успокоит. Будет хохотать в ладошку и гладить по головке за каждое твое действие. А как она тебе в постели? М? – шагаю к нему ближе, словно на разборках. Еще чуть-чуть и я его ударю. – Лучше чем я? Делает все, что ты просишь? Позволяет помыкать собой ради твоего удовольствия?
– Да что ты несешь? – Горошек нервно отшатывается. – Ты права. Платье не сделало тебя другой. Ты все такая же… – качает головой.
– Какая? – с вызовом и злобным оскалом спрашиваю я, чувствуя как по венам вместо крови течет ярость.
– Шизанутая! Да никто бы тебя не вытерпел, Риша. Я пытался, но ты…
– Еще одно слово, и тебя будут выносить из этого бара, – в нашем с Горошком разговоре появляется неожиданный третий участник.
