Похоже, с коллегами всё как обычно. Мина и Кристер, во всяком случае, выглядели довольными при ее появлении. Если Юлия, конечно, правильно истолковала их реакцию.
– Мои запоздалые поздравления, – пробормотал Кристер.
Золотистый ретривер Боссе тяжело дышал. Он устроился на полу, в том самом месте, где Юлия оставила его несколько месяцев назад. На этот раз Боссе не нашел в себе силы даже поздороваться как следует. Ограничился тем, что отрывисто гавкнул и устремил на Юлию счастливый взгляд.
– Да, поздравляю! – подхватила Мина и с ужасом уставилась на пиджак Юлии.
Та тоже посмотрела на то место на левом плече и громко выругалась:
– Черт подери! В доме ни одной тряпки без рвоты…
Она сорвала с себя пиджак и собиралась было повесить его на спинку стула, но остановилась, еще раз оглянувшись на Мину, и направилась к вешалке у двери.
– Пока это каша, проблема решается в два счета, – заметил Педер с понимающей улыбкой. – Подожди, вот пойдут бананы и бефстроганов в банках… «Ваниш» – единственное, что против них работает. И лучше порошок, чем те розовые баночки. Замачиваешь в «Ванише», а потом стираешь при девяноста градусах. Лучше с отбеливателем, так что поначалу придется носить только белое.
– Буду иметь в виду. – Юлия подняла руку в оборонительном жесте. – И тебе доброго утра, Педер.
Ей было достаточно забот с шестимесячным Харри, чтобы не озадачиваться заранее проблемами предстоящих возрастных этапов.
Юлия поспешила сменить тему:
– Как приятно вернуться и снова видеть вас всех! Разумеется, я следила за вашей работой, пока меня здесь не было. И не чувствовала ничего, кроме гордости. Прежде всего, за тебя, Мина. – Мина замещала Юлию на посту руководителя группы. – Но теперь я с вами. Не то чтобы отдохнувшая и полная сил, но везде не успеешь.
Юлия нерешительно рассмеялась. У нее была мысль рассказать о небольшом семейном недоразумении, вынудившим ее в конце концов сегодня и не днем позже переступить порог отделения полиции. И как это недоразумение дало Юлии понять окончательно, что «равностность» их с мужем отношений – иллюзия, державшаяся только благодаря ребенку.
Его аргументы слово в слово повторяли то, что рассказывали ее подруги. Что женщина биологически лучше приспособлена к уходу за ребенком. Что Торкелю совершенно невозможно оставить работу, потому что в этом случае все рухнет. Компания обанкротится. Шведский ВВП полетит в тартарары. Катастрофа немедленно распространится по всему миру, и наступит конец света.
Больше всего Юлию расстроило, что у них была договоренность. Она берет на себя первые шесть месяцев, Торкель – следующие шесть. Оба они подали заявление на отпуск и получили желаемое. Чего Юлия уже тогда не осознавала, так это того, что со стороны Торкеля с самого начала это была чистой воды игра на публику. Он ни секунды не верил, что Юлия действительно хочет разделить с ним этот срок. Она до сих пор видела его потрясенное лицо, когда на прошлой неделе напомнила, что в четверг возвращается на работу.
Они с Торкелем не разговаривали несколько дней. Когда всего час назад Юлия собиралась идти, перед ней стоял чужой, страшный человек. Озлобленный, охваченный паническим страхом, со вздыбленными волосами. И опять этот бред о «связи», «биологическом наследии» и том, что ему, по-видимому, придется поговорить с ее начальством.
Кончилось тем, что Юлия молча передала ему Харри и быстро вышла за дверь. С тех пор она так и не решилась заглянуть с свой телефон.
