– Ей нужны резинки? – спросил Астон с набитым ртом. При этом целая горсть хлопьев упала на пол.
– Об этом должен позаботиться Дени, – без тени смущения ответила Мария. – Папа тебе расскажет.
Винсент закрыл лицо руками. Если для «Узников форта» сейчас неподходящее время, тем более не стоит с утра пораньше поднимать тему пчелки и цветка.
– А я все равно не хочу в школу, – снова заныл Астон, к облегчению Винсента направляя тем самым разговор в другое русло.
– Ты и не пойдешь в школу, у тебя группа летнего отдыха, – ответил он сыну. – И осталось всего несколько дней. Потом – каникулы.
– Боже, как здесь душно! – воскликнула Мария и открыла окно. – А ведь еще девяти нет… Я хочу купить Астону новый солнцезащитный крем.
Она вышла в ванную, а Винсент тем временем взял тряпку и принялся подбирать с пола липкие хлопья, вытирая сразу же вспотевший лоб. Перед его внутренним взором предстала другая квартира. Просторная, прохладная комната со светло-серыми стенами, где просто не могло быть ни йогурта на полу, ни висящего в воздухе напряжения, в любую минуту готового разразиться грозой.
Квартира Мины. Он был там два раза, и в обоих случаях это нельзя было назвать романтическим вечером для двоих. В первый раз Винсент утешал Мину после встречи с Натали. Во второй она – ни больше, ни меньше – обвинила его в убийстве. Но все это не имело значения. Винсент тосковал по опрятной квартире. Бывшая коллега даже не подозревала, в какой роскоши жила.
* * *
Она определенно видела эту женщину раньше, хотя и не могла вспомнить, где именно. Натали оглянулась через плечо. Она осталась ночевать у подруги, поэтому была единственной из компании, кто утром сел на электричку в город. Остальные перешли на другую сторону перрона.
– Привет, – обратилась к ней женщина.
Натали вздрогнула. Задумалась на несколько секунд, отвечать или нет. В детстве ее учили не заговаривать с незнакомыми взрослыми. Но ведь вежливость никто не отменял. Да и женщина не выглядела опасной, совсем напротив. Красивая, несмотря на возраст. Длинные светлые волосы зачесаны назад и собраны в пучок на затылке. Ни грамма косметики. Длинные собственные ресницы обрамляют ярко-голубые глаза. Лицо свежее, почти без морщин. Интересно, сколько ей лет? Натали никогда не могла угадать возраст пожилых людей. Может, все шестьдесят…
– Здравствуйте, – осторожно ответила Натали, когда поезд уже подъехал к платформе.
Женщина вошла в вагон следом за ней. Натали устроилась в пустом четырехместном ряду. Утро пятницы, но летом электрички ходят почти пустые.
Женщина села напротив. Натали отвернулась к окну. Странно все-таки… Поезд тронулся с места и набирал скорость, так что дома за окном проносились все быстрее.
Натали вытерла капельки пота на лбу и осторожно взглянула на пожилую незнакомку. Снаружи жара стояла стеной. Натали вспотела после короткой прогулки до метро и с большим облегчением окунулась в спасительную прохладу вагона. Но женщина выглядела безупречно – ни единого пятнышка пота на белой блузке и такого же цвета юбке.
Их взгляды встретились. Смущенная, Натали снова отвернулась к окну. Пялиться на людей неприлично, но в этой даме действительно чувствовалось что-то родное. Мозг Натали лихорадочно работал, вороша самые потаенные уголки памяти в поисках чего-то, что могло бы помочь идентифицировать это до странности знакомое лицо. И что-то как будто медленно зашевелилось на периферии, но никак не хотело двигаться вперед и вверх, оставаясь вне досягаемости для сознания. Неясное воспоминание, ускользавшее всякий раз, как только Натали пыталась его ухватить…
