Не успели мы с Левой подняться к себе «на базу», как затрезвонил телефон в комнате дежурного следователя. Я отперла дверь, и первым до телефона допрыгнул Лева.
– Одну минуточку. Машка, это тебя. – Он протянул мне трубку. Оттуда донесся надтреснутый голос родного прокурора.
– Мария Сергеевна, почему меня не вызвали на место происшествия?
– Владимир Иванович, да там был рядовой осмотр…
– Вы же знаете, что по приказу генерального я обязан выезжать на «глухие» убийства. А если еще убита дочь сотрудника администрации Президента…
– Владимир Иванович, если хотите, потом распишетесь в протоколе. Я материал заберу, не буду оставлять дежурному, который меня меняет. Это же наш район, я, может, завтра, еще подопрашиваю кого-нибудь…
– Ладно. Осмотр что-нибудь дал?
– Ничего особенного. Способ убийства установили – преступник сзади захватил жертву, зажав ей рот локтевым сгибом, и удары наносил, прижимая жертву к себе.
– Значит, крови на нем может и не быть?
– Может и не быть.
– Что еще?
– Собрала с ладоней трупа микрочастицы, с пола парадной, но…
– Понятно, это до экспертизы. Я завтра буду в прокуратуре, доложите мне дело. А до утра отдохните.
– Спасибо, Владимир Иванович, – пробормотала я, соображая, как мне выкручиваться с музыкальными занятиями Хрюндика, если шеф хочет, чтобы я завтра вплотную занялась свежим делом. В глубокой задумчивости я опустила трубку на рычаг, но телефон тут же зазвонил снова.
– Дежурный следователь Швецова, слушаю.
– Машка, ты уже три часа как не дежурный следователь, – прошептал Задов, но я отмахнулась.
– Мария Сергеевна, это некто Синцов, привет.
– Ой, Андрей, наконец-то! – Не знаю почему, я облегченно вздохнула. Все-таки я не одна в выходной буду ломать голову над тем, кто зверски убил тихую домашнюю девочку…
– Извини, я на место не смог подъехать. Ты там еще долго будешь?
– Нет, рапорт настрочу и домой.
– А как домой будешь добираться? Метро закрыто.
Опа! Вот об этом я не подумала. Социальные гарантии, предоставленные нам Федеральным законом о прокуратуре, не простираются так широко, чтобы обеспечить усталого следователя транспортом для доставки с дежурства, даже если ты малость переработал.
– Мне там Муха кое-что обещал, – пролепетала я, отчетливо понимая, что если бы у Мухи транспорт в мою сторону наклюнулся, я бы уже ехала домой. А так прождать можно до утра, когда метро откроется. Только мне совершенно не улыбалась перспектива ночевать в главке. Скоро с убоя вернется дежурный следователь (я-то уже три часа, как сменилась), нам придется спать «валетом», под одним одеялом, всю ночь будет трезвонить телефон, и мой коллега будет выяснять у районных оперов, нельзя ли спихнуть материальчик в родственные службы, а поняв, что нельзя, начнет препираться по поводу того, что еще они должны отработать до его приезда. Как правило, взгляды оперов и следователей на объем работы своих и чужих подразделений сильно расходятся… Правда, еще меньше меня вдохновляла перспектива моего ночного проезда до дома и особенно – прохода по темной и опасной парадной к собственной квартире.
– Але-у! Маш, ты еще не заснула?
– Нет, Андрей, прикидываю, что страшнее – остаться ночевать в главке или ехать ночью домой.
– Если, конечно, у тебя есть мотивы тут переночевать, я вмешиваться не буду…
– Нету мотивов… – Сзади послышались хрюканье и глухой стук – это Задов, внимательно слушая наш разговор по параллельной трубке, колотил себя лапой в грудь, что должно было означать «Я! Я – мотив!».
