– … когда ты убил короля, королеву, наследника и больше десятка стражников. Победил самого искусного бойца замка и ушел, не оставив ни единой зацепки. Кроме… Единственной жертвы, которую ты пощадил. Хоть и он дал твое полное описание, найти тебя не удалось. Тот мужчина – мой отец.– Элизабет стояла рядом, за стеной возле дверного проема и слушала, затаив дыхание.– И он мечтает отомстить. Потому что он воочию видел тебя в деле и остался в живых. Потому что ты на его глазах убил двух лучших друзей, – у которых были жены и дети. Одного метким броском кинжала, а другого порубил фарш. Он с детства воспитывал во мне ненависть к тебе, чтобы, когда ты вернешься, я отомстил. Он здесь, в замке. Перед покоями его величества, и если тебе удастся пройти мимо меня, мимо него ты не пройдешь.
Я ухмыльнулся.
– Неужели, щенок, ты и вправду думаешь, что способен меня победить?
– А ты самонадеян, незнакомец.
Я кивнул. Обнажив свой меч, я вызывающе посмотрел на паренька, который пылал ко мне ненавистью.
– Давай не будем болтать, а будем работать мечами? – предложил я и, раскрасневшийся паренек кивнул.
В правой руке он держал меч, а в левой – кинжал. Отравленный, как выяснилось позже.
Постепенно мы начали приближаться друг к другу. Он, словно несмелый дикий котенок, и я, словно матерый лесной бандит. Эта схватка заведомо была неравной. Да, он был наделен врожденной силой, но у меня была ловкость. Да, он был умел, но у меня был опыт. Да, он был смел, но я – воплощение жестокости. Благодаря своему прирожденному чувству боя, я ощутил, когда нужно нападать.
Он слишком испугался, когда я шагнул вперед и нанес рубящий удар. И он его пропустил, приняв прямо на ключицу. Правая рука моего противника, а значит и меч, была выведена из строя. Но паренек не отступался и, что сильно меня удивило, начал нападать. Его атаки были резкими, бешеными, неконтролируемыми и опасными. Было такое чувство, что он озверел. Наконец, его ярость нашла выход. Он с силой воткнул свой кинжал в мое левое плечо, но в тоже мгновение лишился жизни. Голова, с роскошными белыми волосами и зелеными глазами, откатилась в сторону.
Я зарычал, будто дикий зверь от боли. Странное чувство охватило все мое существо. От левого плеча исходила не только боль, но и пульсирующие волны яда. Черт, яд был подобран для меня. Тот, кто его создал, убил на это немало времени. Я вынул кинжал и зажал рану. Перевязав плечо, чтобы остановить кровь, я сосредоточился. Нужно двигаться дальше, потому, что мое главное правило – все доделывать до конца.
– Идем.
– Но ты же ранен! – Воскликнула Элизабет.
– Т-ш-ш. У нас еще третья башня, со стражником которой разбираться будешь ты. И причем никакого кровопролития, поняла?
Девушка не стала мне перечить и покорно кивнула.
Я уже хотел пойти дальше, как вдруг внутри меня что-то екнуло. Я застыл на месте и закрыл глаза. Моя интуиция била тревогу, ощущая впереди большую опасность. Я поднял правую руку и провел ею по образу замка, который возник у меня перед глазами. То, что я увидел, не вдохновляло. По этажам бродили десятки стражей, несколько вампиров. Но в комнате короля, возле бледной ауры самого владыки я увидел красную точку – дрампира. Он был зол и возбужден, жаждал крови. Возле него синели две ауры вампиров, что очень сильно меня удивило. Ведь дрампир – это получеловек, полувампир, который как раз таки пьет вампирскую кровь. Они на дух друг друга не переносят. За территорией замка, по периметру стены бродили мертвяки. Штук пять не меньше. Все они жили, дышали, и все из действия отражались на мне. Стало вдруг тяжело, перед глазами пошатнулось и потемнело. Я понял, что яд начал поражать меня. Возвращаться назад – опасно, а идти дальше – самоубийство.
