– Как это необязательно? У меня там …сын! …Два сына! – поднял он вверх два пальца.
– У тебя их тут полон дом, а там – Егоровы сыны! И угомонись уже, не то Прохор Степаныч мигом тебя укоротит!
Сано плюхнулся на ступеньку и пытался ещё что-то сказать. Татьяна села рядом, сердито глядя на брата, принёсшего недобрую весть. Она долго скрывала от мужа, что Маруся гостит у своих родителей, а Николка всё выложил ему. Теперь ведь Сано будет непременно искать встречи с бывшей женой. И что потом? Уж сколько лет прошло, а он никак её не забудет. Горечь застыла на Танюхином лице.
Николка смотрел на сестру, словно впервые её увидал. Как же она отличается от Маруси! Вся изробленная, замученная. Постоянно ворчит, то на детей, то на мужа. Брат уже и не помнит, как она улыбается. Да, далеко Танюхе до своей бывшей подружки. И та ей, словно кость в горле. Кабы Сано-то не сох по ней по первости, может, оно бы и утихло. А то ведь, бывало, как выпьет, так Марусю и поминает в пьяном бреду. А что у трезвого на уме, то у пьяного на языке – это всем известно. Вот сеструха и изводится. А как ей не изводиться-то?
Николка, после того Марусиного побега, впервые увидел её на Василковой свадьбе. Татьяна после свадьбы всё выспрашивала его про соперницу-то. Как, мол, тебе она? Хороша ли? Во что одета? А разве ж он обращал на это внимание? И вообще, стоило ему увидать Василкову невесту в подвенечном уборе, тут он и дара речи лишился. И никого вокруг больше не замечал. Никогда ещё он такой красоты не видывал. Лишь глянул в глаза Лизаветины – так и утонул в них. Впервые тогда почувствовал Николка зависть к дружку своему. Не завидовал он раньше. Ни учёба друга, ни должность его, ни дедово богатство – ничто парня не волновало, а вот невеста-красавица совсем свела с ума. Он и с другом-то встречается теперь очень редко, хоть тот и зазывает его в гости. А как он туда придёт? Как он на Лизавету смотреть будет, если от одного только взгляда её готов чувств лишиться? Может, потому он до сих пор и не женился, что не встретил больше такой. Хотя, нет. Встретил уже. Сегодня. Как глянула на него Любушка из-под шляпки своей соломенной, так словно в омут и затянула. И ведь жили почти рядом, а он её почему-то раньше не замечал. Просто малявка, племянница дружка его закадычного. А вот, поди ж ты! Выросла!
– Николка, оглох что ли?! Слышь, в ворота стучат! Открой! – выдернул его из раздумий Татьянин голос.
За воротами оказался Гриня Титов. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу.
– Чего тебе? – Николка удивлённо уставился на него.
– Я это… я узнать хотел… говорят, ты Любу Белову видел, – заговорил тот робко.
Быстро же слухи по заводу разлетаются! Не успел до дома дойти, уже все всё знают.
– Ну, видел, и чего? В Тагильском заводе на рынке встретил, – нахмурился Николка.
– А когда она вернётся, не сказывала? – рвалась наружу потаённая Гринина надежда.
– Не сказывала, может, и никогда не вернётся, – решил подзадорить его Николка, сам не зная, почему.
– Как никогда? – лицо Грини вытянулось от изумления. – А я? …А свататься? …Мне батя обещал. Осенью.
– А она тебе обещала? – почему-то со злостью спросил Николка.
Тот пожал плечами:
– Нет… Не обещала…
– А на нет и суда нет! – отрезал Николка и захлопнул ворота. – Ишь ты, женишок выискался!
– Чего ты злишься-то, братец, будто он про твою невесту выспрашивает? – крикнула с крыльца Татьяна.
