Стихая, то, вновь разгораясь, спор продолжался, практически идя по кругу, но становился уже более-менее осознанным. Кто-то из кучки, толпящейся вокруг Хиркуса, отступил назад и за спинами перешёл на сторону спорящих колонистов, включился в общее обсуждение. Тем не менее, актёра держалось ещё с десяток человек. Не докричавшись до своих недавних, по сути, соплеменников, они стали совещаться.
А страсти и пристрастия остальных колонистов к тому времени привели к новому размежеванию, не смотря, на общую тему обсуждения и, в принципе, согласия на перемещение. Во всяком случае, так показалось Ивану.
Чуть в стороне остались Девис с Сесикой. Девис высказал всё, а Сесика явно во всём была с ним согласна. Их не занимало, что говорят вокруг, они безучастно ожидали окончания спора.
От группы Хиркуса откололся ещё один недавний его почитатель. Он, воровато оглядываясь и втянув голову в плечи, словно ожидая удара сзади, шмыгнул в середину основной части колонистов и присел, теряясь между ними.
Вскоре вокруг Ивана стали рыхло группироваться желающие поверить ему и уйти в будущее. Вначале робко приблизились женщины с детьми: Харусса, Джесика, Илона. К ним жались те, кто их ещё только ожидал: Рада и Храза. А за ними потянулись колонисты. Возможно, среди них были отцы этих детей. Хелены нигде не было видно. С Хиркусом женщин не оказалось.
Из-под руки Ивана выскользнул Джордан.
– КЕРГИШЕТ, ты их отсюда выдерни, а уж потом они решат, где им будет лучше остановиться. А здесь они как гвоздями прибиты. Так и будут спорить до бесконечности… Да и Хиркус мешать не будет.
– Да уж, – отделался Иван.
Джордан подождал, не скажет ли что КЕРГИШЕТ ещё, но ходоки его предложение встретили неоднозначно. Дон Севильяк повёл на него рачьими глазами и буркнул:
– Это сорняки выдёргивают, а это – люди.
Арно высказался определённее:
– Никого не надо выдёргивать. Пусть сами решают. Выдернешь, а потом что с ними делать будешь? Если не определиться сам, то придётся таскать его с места на место. Давай, КЕРГИШЕТ, уйдём к твоему… к этой… колымаге, – Арно покосился на Джордана, – и подождём. Кто подойдет, того и возьмёшь.
Иван кивнул, соглашаясь с Арно. Однако не двинулся с места. Его привлекла Мать. Она стояла на отшибе в окружении своих детей. Сыновья с неразлучными копьями расположились так, как будто ожидали нападения на них со всех сторон, а дочь, миловидная и рано созревшая девочка, прижалась к Матери и смотрела на происходящее испуганными глазами. И то. Если сама Мать могла понимать, о чём спорят и что решают колонисты, то её дети, выросшие здесь в статусе аборигенов и не знающие иной жизни и общества, были сбиты с толку.
– Этих, – сказал Иван и показал на Мать, – надо брать в первую очередь.
– Да, Ваня, – поддержал дон Севильяк. – Жаль их.
– Да, КЕРГИШЕТ, – сказал и Арно, но в его голосе чудилось сомнение. На немой вопрос Ивана, пояснил: – Что они там будут делать? Представь… И Мать…
Арно вздохнул, что для него было не привычно.
– Как её зовут?
– Мать… Другого не знаю.
– А детей?.. Девочку?
– Им имена придумывал Девис. Поэтому не удивляйся. Девочка – Артемида. Старший, тот, что справа от Матери, Еврипид. Средний… Он выше всех…Да, этот. Так он – Атилла. Ну, а младший – Чизгинхан. Отзывается на Чисхана.
– М-да… – Иван помял нижнюю губу. – Будешь меня знакомить. Пошли!
– Я не очень-то с ними… в контакте, – хотел отговориться Арно.
