Враждебное племя колебалось. Они видели, с какой лёгкостью этот великан расправился с их главой. Они были не на шутку испуганы. Но и становиться подчинёнными не хотели. Из общей толпы вышел молодой воин и проговорил.
– Я – Лау, сын Ых, которого ты убил. Я второй в роду. Хочешь, чтобы мы пошли с ними? Тогда пусть этот У – тут воин ткнул пальцем в грудь вождя, – пусть он сразится со мной. Без твоей помощи, дух. Победит, хорошо, так тому и быть, нет, мы заберём всех женщин за убитого Ых.
Бу-Ож всё перевёл. У оглянулся, перевёл взгляд на Лау и утвердительно кивнул. Тут же все разошлись, освобождая пространство. В руках молодого воина была палица, которую ещё недавно держал в руках убитый вождь. У же, вопреки всем ожиданиям, взял лук и стрелы. Бу только улыбнулся хитрости вождя. В то же время, он не на шутку переживал, а не промахнётся ли?
Лау, по всей видимости, тоже не видел лука никогда и потому, значения не придал. Они разошлись шагов на двадцать друг от друга и замерли. У не спеша приложил стрелу к тетиве и поднял лук. В это же время молодой воин с воплем ринулся, поднимая палицу как можно выше над головой и издавая дикий рёв. У выстрелил. Нормально он не попал. Но и не промазал. Бу аж скривился в лице, наблюдая, как вопль ярости перерастает в крик боли, срывающийся на визг, и Лау валится на землю, орошая её обильно кровью. Стрела попала аккурат в низ живота. Молодой воин выронил палицу, вырвал стрелу, но стало только хуже. Кровь зафантанировала. У, не спеша подошёл к орущему врагу, взял его палицу, размахнулся посильнее и могучим ударом убил того, прекращая крики. Потом отбросил палицу и снова поднял лук. Рядом с ним встали его воины. Присоединился и Бу-Ож.
– Думаю, говорить ничего не надо. – сказал вождь нового, большого племени. – вы теперь с нами. Кто не хочет так, уходите. Я не держу.
Никто не шелохнулся. Страх и недоверие, с которым они смотрели на эрхи, сменился ужасом перед луком, который сжимал У. В конце концов, выйдя из оцепенения, среди толпы вышла женщина, молодая, но уже, судя по виду, властная и сильная. Она говорила, а Бу переводил.
– Я, жена Лау, хранительница огня Ых-ннэ, – переводил эрхи, – вы сильнее, хоть вас и меньше. Вы лишили нас самых сильных, но взамен зовёте с собой и этим, – она посмотрела на межмирника, – этим гигантом. Если вы дадите нам заботу, мы согласны идти с вами.
– Я дам вам заботу, как своему племени, – ответил У. – вы и есть теперь моё племя. – по поляне пронёсся одобрительный гул. Женщины и дети чуждого племени робко заулыбались, воины хмуро закивали. Все понимали, что лишняя кровь не к чему. Вскоре, племя, насчитывающее добрую сотню смертных, начало свою длинную дорогу.
Ночевали они уже не на простой подушке из листьев, но строили увесистые шалаши из веток, которые могли уберечь от участившихся дождей. Стоянки стали дольше, а дни короче. Всё чаще попадались широкие реки и непроходимые болота, которые приходилось долго огибать. Бу пытался научить их делать плоты, но разросшееся племя с трудом поддавалось контролю. Оно должно было сложиться в одно целое. И сложить его должен был У, потому эрхи не мешал.
У-ннэ и Ых-ннэ притирались друг к другу. Перенимали языки. Учили друг друга рыбачить, шить одежду и вить верёвки. Мастерили луки. Не обходилось без конфликтов, но все они прекращались, как только межмирник подходил и грозной скалой нависал над спорящими. У вёл себя очень хорошо, раздавал приказы, оберегал больных и слабых, заботился о женщинах и всех без исключения детях. Всё реже мужчины поверженного племени косо глядели на него и всё чаще обращались за советом. Бу это нравилось. Он был рад тому, что повстречал этих аборигенов.
