Как я научился плести из лозы
Домой с войны вернулись из родственников 4 мужика. Мама когда заходит к ним в дом, мужики что-то мастерят. Мама приходит домой и говорит: «Иди посмотри, кум гнездо делает. У тебя отца нет, учить тебя некому». Гнездо – это как детская люлька, только круглой формы. Люлька эллипсообразной формы, и я иду и смотрю, как обруч гнет круглой формы. Потом начинал колышки строгать, срезает больше половины ствола, и лоза становится гибкой. И он этот колышек огибает вокруг кольца и выходит на наружную сторону, конец заводит под изгиб, затем натягивает, чтобы колышек крепко держался за кольцо. Когда колышки все поставит, дает день-два, чтобы они подсохли. Когда они подсохнут, они крепко держатся. После этого начинает заплетать лозой тонкий хворост, оставляя пространство для рук напротив друг друга, чтоб гнездо нести можно было вдвоем, взявшись за обод. Обод делается прочный, толщиной 15мм. Вот так я осваивал это ремесло. Первое гнездо я сплел для картошки, с погреба ее приносить. Объем ее был небольшой, чуть больше ведра, и место, где браться руками, оставляешь обязательно. Как говорится, руку показал, пошли заказы. Мам говорит: «сплети корове гнездо». Когда корова находится в хлеву, там есть ясли, а когда во дворе, нужно гнездо, чтобы сено не втаптывалось в грязь. Корове плетется гнездо большое, диаметр обруча сантиметров 80 и высота 75—80 см. потом я сплел гнездо для торфа, небольшое, ведра на два, носить торф из сарая в дом. Потом сплел гнездо для тачки ведра на четыре, возить свеклу, капусту, картошку.
В дальнейшем мне предстоял огромный фронт работы: оплести двор, сплести три завалинки, сделать ворота на улицу и ворота меньшего размера в огород, но все это было позже. А когда война закончилась, мне было всего десять лет. На меня мама возлагала надежды, как на взрослого мужика.
Прошла зима, настала весна, начинаются работы в огороде. В деревне в три часа утра народ уже на ногах. Первыми встают женщины, доят коров и провожают в стадо. Проводив корову, мама выходила в огород посмотреть, что делают люди. Там уже работы идут везде, а у вдов одни охи да вздохи. Заходит в дом и начинает вслух говорить: « Канариха копает, Миридиха копает, Шмелиха копает, а ты спишь». Канариха, Шмелиха – это деревенские прозвища, каждому роду свое. И вот так мама с утра начинает голосить, чтобы я скорей вставал. Я же ребенок, мне охота поспать. Я вставал нехотя и шел копать огород. Когда учился в семилетней школе, мама приготовит завтрак и говорит: «Иди, поешь и собирайся в школу». Придешь из школы – другой наряд: вскопай под свеклу. Огороды копали штыковой лопатой. Иногда скажешь: «Мам, может, я приду, уроки сделаю, а потом копать?». Ответ один: «Мне твоя учеба не нужна. Зимой чего есть будешь?». Из зерновых культур сеяли рожь и просо. В первую очередь сажали свеклу и морковь, потом картошку и в последнюю очередь овощи – огурцы, помидоры, капусту, редьку, а лук и чеснок практически не сеяли. У нас было два деда, один чеснок, лук сеял, но рассаду никому не давал, а второй держал пчелу, получал мед, имел свой омшаник, где зимой находились пчелы. Садов тоже мало было, их уничтожили, потому что брали налог с каждой яблони. Есть урожай или нет – налог плати. Груши и вишни были, а вот смородина, сливы, клубника, малина – в помине не было такого. А в лесу орехов было много и росла земляника.
