Всегда угрюмая, неразговорчивая, сегодня была «в ударе», если можно так сказать о старушке. Нина отметила, что она очень даже неплохо может поддержать любую тему разговора. Девушка подумала, что если бы разговор пошел бы о молодежных течениях, баба Паша, скорее всего, обнаружила бы знания и в этой области. Нина усмехнулась своим мыслям.
– Надо же, как Вы много знаете. Ох, и умна Вы, баба Паша!
– Я давно на свете живу, – сказала очень серьезно, старушка. Она посмотрела на Нину внимательно, словно пыталась увидеть, что у нее внутри.
Вдруг, тяпка в руках у девушки выскользнула из рук, продолжая двигаться по инерции, и врезалась с размаху в ногу. Нина упала, прижимая рану руками.
Баба Паша подбежала к Нине.
– Дай, посмотрю, – сказала она,
Старушка промокнула кровь, промыла рану водой и перебинтовала случайно прихваченным бинтом.
– Ничего-ничего, – суетилась баба Паша, – все заживет. Тебе беречь себя надо, не одна ведь уже.
– Что? – Нина чуть было не раскрыла рот, – Вы о чем?
– Да так, не слушай меня, я стара стала, мало ли что сдуру брякну. Пойдем, я помогу тебе дойти. Она засунула окровавленные бинты в карман своего передника, помогла девушке подняться и дойти до дома, их встретила взволнованная бабушка Нины, Антонина Ивановна.
– Бабушка, я по ноге тяпкой попала, – сказала Нина, доковыляв до кресла.
– Павлина Алексеевна, как хорошо, что ты оказалась рядом, спасибо тебе, – бабушка утирала фартуком повлажневшие глаза.
– Да ты не плачь, все заживет. Я ей, по всем правилам, ранку промыла, и листочек нужный приложила. Так что не трогай ничего. Я завтра приду и сама перевяжу ногу. Береги внучку, – сказала старушка и заспешила к выходу.
– Смотри, какая соседка у нас хорошая, плохо, что живем рядом и ничего о ней не знаем, – разговаривала с внучкой бабушка.
Нина слушала ее, а думала о другом. То, что она беременна, не знал никто, да и сама Нина только сейчас об этом подумала. Так много событий навалилось на нее в последнее время: диплом, выпускной, приезд домой, новая работа – все так закружилось, что о себе самой думать как-то забылось. Ведь действительно, сроки должны быть уже такие, что ее беременность не вызывала сомнения.
«Но откуда об этом знала баба Паша? У меня что, на лбу написано?» – Нина нервозно заерзала в кресле. Боль о себе сразу дала знать. Она поморщилась.
– Ну, как же ты так тяпкой попала? – в сердцах сказала бабушка.
«Да, попала, – подумала Нина, – нужно сказать Владу, все равно собирались пожениться. Сначала, конечно, нужно сделать тест».
После посещения врача, к вечеру, боль стала не такой острой. Нина, развернув с бабушкиной помощью кресло, устроилась у окна. Яркими красками акварели полыхал закат, провожая уходящий день. Вид из окна успокаивал, располагал к размышлениям. Нина любила смотреть на закат, в эти минуты она забывала обо всех волнениях, которые доставали ее в течение дня. Такие вечера давали ей силы, после них, она чувствовала себя спокойной и обновленной.
Длинные тени пирамидальных тополей полосками лежали поперек тротуара, превращая его в фантастическую лестницу-стремянку. По ней кто-то шел.
«Интересно, – подумала Нина, – вверх или вниз?»
Ей стало смешно, она улыбнулась своим мыслям. Фигура приближалась, сгорбленная, вся в черном.
«Да это же баба Паша!» – узнала соседку девушка. Старушка шла очень быстро, торопливо скрылась в своем доме.
«Зачем может так спешить одинокая бабулька, если дома ее никто не ждет?» – подумала отстраненно Нина, стараясь снова настроиться на лирический лад.
