Хока - страница 15

– Я так понимаю, что не бескорыстно, – наконец начала приходить в себя Нина.

– Разумеется, за все в жизни надо платить. Тебе придется сделать, совсем малюсенькую, услугу, – он даже показал пальцами, какую, малюсенькую. Мы заключим небольшую сделку, тебе это ничего не будет стоить.

Все согласно закивали, заговорили, пытаясь убедить Нину, что и делать-то почти ничего не надо. Тот, который пригласил ее войти, принес откуда-то лист бумаги, гусиное перо и огромную иголку.

Нина слушала их и понимала всю нелепость своего положения: она сидит перед представителями самых настоящих чертей и слушает их предложение о сделке! Здесь на столе лежит гусиное перо, значит расписываться нужно кровью. Бред! «Интересно, откуда мог взяться этот сон, подумала она, я на ночь никаких «ужастиков» не смотрела?» Мимолетная мысль о бабе Паше мелькнула тусклой звездочкой и исчезла, не акцентируя на себе внимания.

Конечно, она почувствовала в их наигранном радушии фальшь и поняла, если ее так сильно уговаривают, значит, многое поставлено на карту. Ей захотелось встать и уйти. Она, вдруг, поняла, что, если во сне она себя осознает, то может и вести себя здесь как в жизни, делать то, что считает нужным. Нина поднялась со стула.

– Уходишь? Но ты даже не хочешь узнать, что мы предлагаем тебе сделать?

– Нет, не хочу, – сказала Нина и пошла к выходу.

Но только она взялась за ручку двери, как почувствовала едва уловимое прикосновение к своим вискам, оно было легким, но в тоже время жестким до грубости. И тут, словно кто-то выключил ее, как робота, нажатием кнопки. Пустота. Девушке стало все равно то, что она делала. Ее подвели к столу и показали какой-то документ, зачитали его. Она, даже, согласно кивала, но ни одна фраза не осела в ее затуманенной голове, где-то, в глубине, кричало и билось сознание, отчаянно пытаясь сопротивляться, и эта борьба стучала бешеным пульсом в висках.

Нина протянула руку, маленький юркий чертенок наклонился над ней. Глухая колющая боль, и на пальце повисла красная капля крови.

Она стояла над свитком, перо, смоченное кровью, дрожало у нее в руке. Сейчас она поставит подпись, и ее оставят в покое. Нина слышала голоса, обращенные к ней, видела оскаленные улыбки. У нее было ощущение, что она смотрит на всю эту картину со стороны, из зрительного зала.

Вдруг, пришло пробуждение:

«Что же я делаю?»

Страх неотвратимости прорвался сквозь невидимые преграды и заполнил ее всю. Девушка осознанно посмотрела вокруг, взгляд стал резким. За столом сразу почувствовали это.

– Подписывай, – заторопил старший.

Все замерли. Нина с размаху бросила перо вглубь комнаты и кинулась бежать. Невидимые нити все еще тянули ее назад, а желание убежать боролось с желанием вернуться и взяться за перо. Но сила воли взяла вверх, и нити, которые она физически ощущала, наконец, порвались.

– Ты куда? – закричали ей вслед.

Но девушка уже взялась за дверную ручку. Дверь показалась ей очень тяжелой, она изо всех сил тянула ее на себя, но она открывалась болезненно медленно и при этом противно скрипела, взвинчивая и без того напряженные нервы. Нина слышала, как черти выскочили из-за стола и побежали к ней. Ей казалось, что стоит выскочить в коридор и закрыть за собой дверь, она будет в безопасности, как в детстве, под одеялом, нужно только очень тихо при этом дышать.

– Стой! Держите ее! – услышала она голоса за спиной и невольно обернулась.