Хоккейное противостояние. Суперсерия игр Канада – СССР - страница 4

Надеюсь, что до окончания серии 1972 года эти парни смогут испытать такие же чувства. За деньги этого не купишь. Даже за те деньги, которые можешь получить за победу в Кубке Стэнли.

В «Форуме» произошла забавная вещь. Хотя, думаю, «необычная» – более подходящее слово. Приехали русские, и мы посмотрели их тренировку, потом они посмотрели нашу. Интересно, как часто такое случается – две команды смотрят тренировки друг друга за день до большой игры?

Русские не впечатлили, но по нашим стандартам на тренировках они всегда выглядят бледно. В НХЛ на тренировках акцент делается на катание и броски. Так и должно быть. «Это наша игра».

Русские делают упор на перепасовку. Когда они тренируются, концентрируются на пасах и обводках в очень спокойном, даже замедленном темпе. Когда я наблюдал за ними в Осло в 1958 году, все было именно так. Когда я увидел их снова на Олимпийских играх 1960 года в Скво-Вэлли (Калифорния), все опять же было неторопливо и взвешенно.

Канадские ребята просто не могли этого понять. После просмотра тренировки русских наши игроки были настроены крайне критично. Я постоянно слышал такие фразы, как «Вратарь слишком глубоко находится в воротах» или «Они вообще не умеют бросать по воротам». Я старался пресекать эти высказывания. Сказал: «Послушайте, эти ребята вовсе не так плохи, как вам кажется».

Русские тоже сидели на трибунах «Форума» во время нашей тренировки, что, в некотором смысле, стало для меня благом. Тем самым стимулом, в котором нуждалась наша команда для отличной тренировки. Игроки были похожи на маленьких детей, хваставшихся перед родителями. Мы летали по площадке. И забрасывали самые разные шайбы. Я даже стал оборачиваться, чтобы посмотреть на реакцию русских после того, к примеру, как шайба после броска Денниса Халла порвала сетку. Но, казалось, русские не замечают ничего особенного. Они сидели группой и молча смотрели, почти не переговариваясь. «Хочется проникнуть к ним в головы и узнать, что они думают», – сказал я себе.

При этом сегодня я больше, чем всегда, переживал за свою команду. Предстояло сообщить им, кто будет играть в первом матче завтра вечером. Самое паршивое в работе любого тренера – сказать игроку, что он, в некотором смысле, недостаточно хорош. Из-за новизны этой серии я нахожусь в странной ситуации. Как правило, игроки, которые недостаточно хороши для того, чтобы выйти на большой матч или даже попасть в профессиональную команду, – это хоккеисты второго плана. Но как сказать звезде: «Извини, вместо тебя я беру такого-то и такого-то?»

Конечно, когда эти 35 игроков пришли ко мне две с половиной недели назад, они знали, что только 19 смогут принять участие в каждой игре. Но те, кого мы не выберем на игру, будут травмированы морально. Многие из них, несомненно, впервые в своей хоккейной жизни услышат, что недостаточно сильно играют. Это парни, которые отличились еще в школе, отлично играли в юниорах, а теперь сильны настолько, что играют в составе профессиональной All-Stars. Смогут ли они принять это как должное?

Некоторые из них действительно расстроились, когда увидели список играющих в первом матче. Я заранее знал, что будет обидно Жильберу Перро и Рику Мартину, оба из «Баффало». Оба они родом из Монреаля и когда-то их называли здесь супер-юниорами. Естественно, обоим хотелось выйти на родной лед и порадовать родных. Но если кому не играть, так именно им. Из 36 игроков только Перро и Мартин бледно выглядели в тренировочном лагере. Ни тот, ни другой не отличались отличной игрой, и после окончания спарринг-матчей я понял: они не верят в то, что у них получится. В последнюю неделю или около того они просто не выкладывались на тренировках так, как в начале и как это делали другие ребята.