Моё войско выстроилось на подходящем для этого поле за городом и ожидало императора вместе со свитой. Ровные коробки воинов, разбавленные в глубине построения нежитью, внушали уважение, как и множество боевой техники. Мощь! Можно только с улыбкой вспомнить начало дружины в виде инвалидов и раненных.
Процессия с императором во главе в этот раз существенно изменилась по составу присутствующих лиц. Все посторонние люди остались в Твери доедать свой завтрак. Хотя бы это радует. Не стоит злить дружинников видом столичных лизоблюдов.
– Какое прекрасное утро! Не так ли, Холмский? – спросил подошедший император с улыбкой на лице.
Фаворитки «трудились» всю ночь, и правитель огромной империи выглядел хорошо отдохнувшим и даже, как мне казалось, сбросившим пару лет.
– Вы правы, государь. Ведь именно сегодня воины боярского рода Холмских и его вассалов будут вписаны в разрядную книгу империи!
– Похвальное рвение. Давайте посмотрим, какой контингент вы сможете выставить на защиту границ Российской империи! Начинайте, – приказал император.
Имперские чиновники вместе с офицерами генерального штаба направились вглубь построения моего войска для проверки общей боеготовности. Вот на ком держится вся империя. Можно по-разному относиться к бюрократии и работникам бумаги и пера, но без них любое государство развалится. Это факт!
Неторопливо прохаживаясь вдоль строя, император всматривался в лица первого ряда. Неуместно скрывать лицо, поэтому защитные маски и забрала были откинуты.
– Ты! – ткнул пальцем император в одного из воинов.
Воин вопросительно посмотрел на меня.
– Боец, выйти из строя.
– Покажи своё снаряжение… воин, – недовольно произнёс государь, косясь на меня взглядом.
Всё правильно: дружина в первую очередь служит мне, а не империи или императору. В этом и есть главная проблема любых феодальных структур или государств.
В первой линии было самое лучшее, что я мог выставить на смотр. Император всё равно не полезет вглубь построений. Это за него сделают офицеры армии империи, с которыми, я надеюсь, у меня остались хорошие отношения. Хотя новости, привезённые Кристиной, не слишком радовали, в отличие от горы обмундирования и оружия, переданных генералом Скуратовым.
Придирчиво осмотрев вооружение дружинника, император удивлённо хмыкнул и направился к моим личникам. Что увидел правитель империи во взглядах ближней дружины, неизвестно, но желание проверять кого-либо у него резко пропало.
– Хорошие воины, сильные владеющие и современное снаряжение. Очень достойно, мда… У вас есть какие-либо замечания, господа? – спросил проверяющих император.
– Замечаний не имею, – доложил важный чиновник.
– Всё согласно установленным нормам и уставам боярской службы, – спокойно ответил высокопоставленный офицер генштаба.
– Со своей стороны замечаний тоже не имею, – честно признался Михаил IV. – Поздравляю вас, Холмский!
– Благодарю, государь, это большое событие для меня.
Чиновники императора достали из деревянной шкатулки старую потрёпанную временем книгу и начали вносить Кирилла Дмитриевича Холмского, как боярина от Тверской губернии с перечислением вотчин и состава войска. Дань традиции. Дождавшись, когда они закончат, император махнул рукой, и сопровождающая его свита отдалилась на расстояние.
– Кого теперь мне послать для освобождения малолетних рабов?! Вы, боярич, прошу прощения, самый дерзкий и резкий боярин изо всех, кого я знаю…
