– Стой, давай у других спросим, вдруг кто знает, – остановил её Юрий.
– Что спросим? – оживился Роман.
– Мы там плакаты видели. Прямо на лестничной площадке. Написано было «37 Советская антарктическая экспедиция» и «38 Российская антарктическая экспедиция».
– Ну и?! Видимо, музей какой-то. В чём вопрос-то?
– Там ещё написано «АМЦ Молодёжная», что такое АМЦ?
– Мы так поняли, это то место, где мы сейчас находимся, – предположила Настя. Она подошла поближе к Юре.
Остальные переглянулись, не найдя ответа на вопрос.
– Настя! Что ты стоишь?! Ждёшь, пока я умру? – выкрикнул из тёмного угла Женя.
– Ладно, мы пошли дальше искать, – уступила девушка.
– Здание большое. Даже найдётся, где спать, – добавил Юра и они вдвоём опять ушли на поиски перевязочных материалов.
Ветер усиливался, казалось, от его порывов здание может развалиться. Пол и стены мягко вибрировали, внутри слышался гул и свист. Арсен поставил керосинку на пол и расположился в кресле, Роман всматривался в темноту, а Мария не отходила от парня. Она взяла его руку и пыталась согреть, стараясь при этом не причинять ему боли.
Евгений периодически ругался, но постепенно умолк и вовсе перестал сопротивляться.
– Ты слышал про Молодёжную? – спросил Роман, но понял что вопрос прозвучал некорректно и переформулировал его. – Ну, про Антарктическую Экспедицию и «АМЦ Молодёжная». Что это значит, вообще, АМЦ?
– Я знаю, что у нас есть несколько станций. Восток, Мирный вроде ещё.
– Прогресс.
– Да, и Прогресс ещё, – согласился Арсений. – АМЦ, АМЦ. Что-то типа Антарктический молодёжный центр?
– Молодёжный центр Молодёжная? – засмеялся Роман. – Ну, не суть. Факт в том, что мы в Антарктиде. Жуть, конечно. Тут же медведи ещё водятся.
– Не, тут пингвины. Медведи на севере, – со знанием дела сказал Арсен. Про медведей и пингвинов он точно знал, и про место их обитания интересовался.
– Пингвины? Тут есть пингвины? – оживилась Мария. – Всегда хотела увидеть пингвинов.
– Холод такой, они не замерзают разве? – Роман посмотрел в окно, пытаясь что-либо увидеть, но разглядел лишь своё отражение.
– Понятия не имею. Ну, раз живут тут, значит, не мёрзнут. Нам бы самим как-нибудь выжить. Надо искать припасы. Я пока сюда шёл, видел ещё несколько зданий. Одно как раз напротив этого.
– Да, я тоже видел. Ещё трактор. Значит, люди здесь жили. Как погода улучшится, сходим, всё проверим. А сейчас надо обследовать это здание, найти тёплые вещи, печку, а может, где консервы сохранились.
– Ты чё несешь там?! Какие консервы? Надо телефон найти и папе позвонить. Он нас вытащит отсюда.
Женя выдернул руку из ладоней Марии и встал. Боль уже не так сильно беспокоила его, что дало возможность думать о чём-либо ещё.
– Парень, ты в курсе, где мы? Какой телефон? Какой ещё папа? Если ты попал сюда, то уже никакой папа тебя не вытащит! – Роман повысил тон. – Три недели о тебе ни слуху, ни духу, и тебя никто не ищет. Так что забудь, мы тут. Если те, кто нас сюда засунул, захотят нас вытащить, то вытащат. А нет – мы должны сами побеспокоиться о выживании. В первую очередь – тепло, вода и еда. И твоя чёртова рука.
– Мужик, ты чё разорался! Я тебе чё, твой сыночек, что ли? Дома будешь так орать, – парировал Женя, – хочешь тут торчать, твоё право. А я найду телефон и свалю отсюда.
– Да катись, иди ищи. Можешь выйти на улицу и убежать. Чтобы мы тебя не искали. Тоже мне.
Евгений оторопел, молча постоял пару секунд и пошёл прочь из помещения.
