Холод и яд - страница 11

Она ведь никогда не верила в эту их глупую вражду, в эти их драки и игры в крутых бойцов! А сейчас вдруг ни с того ни с сего стало тревожно: её как будто обволок удушающе ледяной туман, в котором скользили тени неприятностей. Телефон звякнул, оповещая о сообщении.

Артём Родионов, 7:39

      Чтобы отвести тебя в школу ;)

Друг предпочёл сделать вид, что не понял вопроса. «Балбес!» – возмутилась Варя, но, коротко ответив Артёму смайликом, принялась собираться. Она честно пыталась искать плюсы в этой ситуации, пока вытирала сапоги. «Папе не придётся мотаться туда-сюда, прогуляюсь. Может, Тёмка всё-таки признается, что ему сказал Илья. Может…» – Варя с трудом застегнула молнию и шумно выдохнула.

Обмануть себя невозможно. Нехорошее предчувствие никуда не делось.

– Ты куда собралась? Я ещё не завтракал, вообще-то, – наспех умывшийся папа повесил полотенце и захлопнул дверь ванной.

– Пап, ты иди завтракай, я сама, – протараторила Варя, хватая с вешалки пуховик.

Папа недоверчиво приподнял бровь:

– Ууу… И с чего вдруг такой героизм?

Варя как можно невиннее улыбнулась и пожала плечами. На телефон посыпались сообщения: очевидно, Артём уже замёрз ждать. Варя поморщилась, пытаясь одной рукой ответить Тёме, что уже бежит, а другой рукой надеть пуховик. Папа укоризненно покачал головой и помог дочери одеться. Варя вжикнула молнией до самого подбородка, поправила белый шарфик, подхватила рюкзак и уверенно щёлкнула замком.

– Стоять. Шапку одень!

Варя разочарованно отпустила дверную ручку и обернулась. Белая мягкая шапочка чудом не прилетела ей в самое лицо – Варя едва успела её поймать и тут же недовольно поморщилась:

– Ну па-ап, это же детский сад!

– Менингит заработать хочешь? На улице под сорок градусов. – Папа проверил на телефоне прогноз погоды: – Ну вот, минус двадцать восемь. Околеешь.

Варя шумно выдохнула и повертела шапку в руках. Она-то надеялась, что с отъездом мамы хотя бы ходить будет, как многие девчонки: без шапки, лишь едва накинув капюшон. Ещё раз просительно взглянула на папу, хотя и понимала, что это, в общем-то, бессмысленно. Он никогда не отступал от своих слов, как бы его ни умоляли.

– Ну я капюшон наки…

– Шапку одень, – многозначительно приподнял брови папа, и его карие глаза, такие же, как у Вари, сверкнули холодом стали.

– Надень, – пробурчала Варя, вкладывая в это слово всё своё недовольство, а потом натянула шапку, закрывая серебряные гвоздики-звёздочки.

– И в кого ты такая умная, а? – ядовито усмехнулся папа, подходя к двери.

Варя развела руками и, задорно наморщив нос, заметила, что есть в кого, а потом клацнула кнопкой вызова лифта. Папа, качнув головой, хотел было закрыть дверь, но Варя ойкнула, метнулась к нему, чтобы поцеловать в колючую щёку. Он в ответ чмокнул Варю в нос.

Лифт пришёл. Варя кинулась к нему, на ходу бросив через плечо:

– А я ещё кофе сварила, как ты учил!

– Ну всё! Жизнь удалась! – рассмеялся в ответ папа и тут же шутливо пригрозил: – Артёму привет. И предупреди, что если в следующий раз меня зазря гонять из кровати вздумает – я ему крылья пообломаю.

Двери захлопнулись.

В лифте Варя то снимала, то надевала шапку, взлохмачивая косичку всё больше и больше. Можно было, конечно, сунуть шапку в карман – вряд ли папа стал бы следить за нею из окна, но внутри отчаянно забилась совесть, заставляя с зубным скрежетом скрыть шапку под капюшоном. «Проклятая совесть, – засунув руки в карманы, Варя уставилась на чёрные маркерные записи неприличного характера на желтоватых стенах. – Ладно, так хотя бы не так убого». Едва двери старого лифта содрогнулись и с каким-то загробным скрежетом раздвинулись, Варя пулей вылетела вон.