Голос проводника:
Аааа!
Из вагона выскакивают оба проводника. Один трясет окровавленной рукой. Второй свистит в свисток. Бегут через толпу пассажиров, пытаются разглядеть в толпе бегущих братьев.
Чья-то рука тихо берет с полки выпавший из кармана Гоши кошелек.
Инт. Подземный переход. День.
Леша и Гоша сворачивают на лестницу в подземный переход и пробираются вниз.
Гоша (расталкивая людей):
Значит так! Слушай меня внимательно! Наши родители – алкоголики.
Леша (огибая людей):
Нет!
Гоша:
Да! Мы приехали из Сибири.
Леша:
А конкретно?
Гоша:
Из… Барнаула. У нас ничего нет, все сгорело, дом снесли, родители умерли. Ты и я – сирота.
Леша:
Сволочь!
Гоша (изумленно):
Кто? Я?
Леша
Ну не я же!
Гоша дает ему подзатыльник. Огибая толпу, бегут дальше.
Гоша:
А я потерял ногу в автомобильной аварии. Автобус, в котором мы ехали, упал в пропасть…
Переход через лицо Гоши в следующую сцену.
Инт. В салоне такси. День.
(переход из пред. эпизода). Леша и Гоша в такси, Гоша на переднем сиденье, Леша на заднем. ТАКСИСТ (55 лет), пожилой толстый кавказец, слушает их, не отрывая взгляд от дороги.
Гоша:
…погибло двадцать восемь человек и четыре собаки. Выжил я один.
Леша:
И то не целиком.
Гоша:
Но мы собираемся ее вырастить.
Таксист коротко взглядывает на ногу Гоши. Штанина задрана, видно, что нога механическая.
Таксист:
Что ты несешь! Какой врач это вырастит?!
Леша:
Есть такой! Его только надо найти.
Таксист:
Мальчик, ты бредишь?!
Таксист хохочет. Гоша смотрит на карту, нарисованную на мятой бумаге, и показывает на поворот.
Гоша:
Нам вон туда!
Голос Леши:
Вообще-то здесь и живет наша тетя Луиза Карловна. В свои триста пятьдесят она уже участвовала во французской революции, в войне за независимость в США и покорении дикого запада. Без тети Луизы не обходились ни одно восстание, мятеж или переворот на земле. Мы всегда ей втайне гордились, но вслух называли ее отщепенкой, а она нас считала за дураков.
Таксист тормозит возле строительного забора. За забором видны строительные краны и другая техника, слышен гул стройки.
Таксист:
Где же ваш дом, ребята?
Нат. Улица. День.
Леша выходит из машины и задирает голову вверх. Перед ним огромная стройка, поднимается вверх каркас небоскреба.
Леша:
Вы ошиблись!
Оглядывается. Гоша мрачно смотрит из окна такси на стройку, потом на карту.
Таксист (сверяется с бумажкой):
Нет, все точно.
Гоша:
Пошли! Узнаем, куда их выселили.
Таксист:
А платить мне кто будет, Пушкин?
Гоша и Леша переглядываются. Леша сует руку в задний карман, Гоша – во внутренний карман куртки, достает золотое кольцо. Леша перехватывает его. Снова переглядываются.
Не сговариваясь, оба брата бросаются прочь врассыпную. Таксист пытается выскочить за ними, ему мешает большой тяжелый живот. Он падает прямо в лужу.
Таксист:
Вот зараза!
Со злости бьет кулаком по воде.
Нат. Улица. День.
Леша и Гоша бегут по улице, огибая строителей, несущих доски, трубы и катящих тачки с цементом на стройку.
Гоша (дает Леше подзатыльник):
Дурень! И как мы теперь, без денег?
Леша (останавливается у проходной на стройку с сидящей вахтершей):
Как все. Воровать будем. Мне говорили, тут все воруют! На земле это в порядке вещей. А жить будем здесь.
Гоша (кисло):
Ну, если только временно.
Гоша смотрит на длинный ряд выселенных старых домов за забором. Подходит к подъезду. Подъезд заперт на три замка. Гоша мгновенно открывает все три замка.
Инт. Лестница. День.
Леша и Гоша поднимаются по лестнице выселенного дома, усыпанной мусором. Выбиты двери, сломаны перегородки. Леша толкает дверь на чердак. Она заперта. Сует скрепку в замок чердачной двери, она раскрывается со щелчком. Внутри горы мусора.
