Тогда, Юрий Сергеевич не показал ему всего, что находится в тайнике и потому, когда Павел вытащил небольшую коробку и открыл её, он застыл. Там лежали драгоценности и золотые слитки. Нагнувшись, Павел заглянул в тайник, чтобы убедиться, что там больше ничего нет. Но там лежал увесистый свёрток, положив его перед собой, молодой человек развязал его. Советских рублей там не было, может быть, Юрий Сергеевич, работая в верхах, видел наперёд, что может случиться. В свёртке пачками лежали доллары, видимо, по десять тысяч каждая. Посчитав, Павел убедился, что сумма составляет ни много ни мало, четыреста тысяч. У Павла тряслись руки, он не знал, что со всем этим делать. Завернув, он сложил всё обратно и положил дощечку на место, прикрыв ковром. Утром, Павел решил довериться жене, он не мог держать в себе этот груз. Только он знал и то, что в данный момент он не сможет купить ювелирный завод, как просил сделать его отец.
– Нет… время ещё не пришло, – прошептал он.
Уснуть в эту ночь, Павел не смог. Он всю ночь думал о драгоценностях и долларах, собранных отцом.
– Как же ему удалось собрать всё это богатство? Ведь если о них кто-то узнает, нам не жить. Сейчас и за тысячу рублей убивают, а тут столько… чёрт, что же делать? – мысли не давали ему покоя.
Только он точно знал, что пока он не сможет реализовать завет отца, пока опасно. Да и не продают ещё заводы. Поэтому он решил поступить в финансовый институт, подготовить почву, так сказать и выучиться на экономиста. Что с лёгкостью, со своим дипломом МГУ, сделал. Только приходилось Павлу брать из тайника по мелочи, кольцо или цепочку, есть то надо было и жене он решил ничего не говорить, чтобы и её не подвергать опасности.
– Вдруг ненароком взболтнёт кому, тогда беды не миновать. Надо действовать очень осторожно, просто ждать. Время само придёт и принесёт решение, – думал Павел.
К утру, он наконец уснул, устав от размышлений. Татьяна Фёдоровна отвела Еву в детский садик, девочке оставалось посещать его всего месяц, потом пойдет в первый класс. Ева менялась по мере того, как росла. Если родилась она, мягко сказать, страшненькой, недоношенной, как назвала её медсестра в родильном доме «уродец», так с каждым годом девочка просто расцветала. Её большие, серые глаза, стали ярко синими, светлые волосы сами собой завивались в локоны, она была похожа на куколку с витрины немецкого магазина.
– Какая у вас дочка красивая, Алина. Прямо любо-дорого посмотреть, не насмотришься, – говорили соседки.
Алину разбирала гордость за дочь, ведь всегда говорили, что она страшненькая. А Ева, когда ей говорили:
– Ну какая же ты хорошенькая! На Мальвину похожа!
Гордо вскидывала красивую головку и быстро отвечала:
– Неа, это Мальвина на меня похожа.
Чем вызывала улыбки соседей.
Но пришло время оформлять документы в школу и Ева возьми и заяви:
– Хочу носить фамилию своей прапрабабушки, Домбрович. Это старинная и очень известная в Польше фамилия.
Алина поняла, что это Татьяна Федоровна надоумила внучку, рассказывая ей истории, услышанные от своего мужа, Юрия Сергеевича.
– А чем тебе наша фамилия не нравится, золотце, Королёва – тоже красивая фамилия. Почти королева, – сказала Алина дочери.
– Но не королева же! Почти не считается, – деловито ответила Ева матери.
Алина не знала, насколько упёртая её дочь, женщина попробовала отговорить Еву, но девочка заявила, что пойдёт в школу только под фамилией Домбрович. Пришлось побегать, меняя фамилию Евы на Домбрович, что оказалось делом непростым. Но как тогда говорили, деньги творят чудеса и Ева стала Домбрович.
