Соболев купил пирожков, стаканчик кофе. Перекусил прямо на улице, поделился с Гэри пирожками. Алабай потянул носом пар, исходящий из пластикового стакана и выразительно посмотрел на Соболева. Вот же наглая псина!
– Вот уж кофе я тебе точно не дам! Забудь.
Гэри презрительно фыркнул и отвернулся. Вообще, кроме недоразумения с кузовом, он больше радовал Соболева. Пристёгнутый на поводок, не тянул, шёл, куда ведут, на внешние раздражители не реагировал. Хороший пёсик. Соболев отряхнул руки и достал мобильный. Нашёл сохранённый номер Петиной сестры и завис. Интересно, Пётр добрался до места? Выехал, вроде, с рассветом, а уже обед. Эх, ладно, была не была. После нескольких гудков ответил приятный женский голос.
– Да?
– Добрый день. Я прошу прощения, могу с Петром поговорить? Прибыл он?
– С Петром? – удивленно протянул голос. Соболев напрягся, а эскадрон мыслей сразу заскакал, как подорванный. Неправильно сохранил номер? Пётр не успел доехать? Наврал про сестру? Да нет, не может же быть, Петя ему самое ценное свое сокровище оставил, алабая-кофемана. Ну, разве собаки что-то понимают в кофе? Соболев так увлёкся прослушиванием мыслей, что не уловил, что трубка уже какое-то время басом гудит около уха.
– Алё. Говорите. Да кто там? Костя, это ты? Что случилось?
– А, прости. Петя! Приветствую, как ты добрался?
В телефоне возникла пауза. Небольшая. Но яркая, окрашенная изумлением.
– Подожди… Ты что, звонишь мне, чтобы спросить, как я добрался?
– Да нет, конечно! Просто я должен был с чего-то начать разговор.
– А, ну что же. Добрался я нормально. Как там мой друг Гэри?
– Всё хорошо, мы вот тут в райцентр выбрались. Гуляем.
– Ты вроде не гулять приехал, учёный Соболев.
– Кстати, об ученом. Ты никому не говорил, кто я?
– Да нет, вроде. А что такое?
– Просто мне там у вас не очень рады…
– С чего ты так решил? – Пётр хохотнул.
– Да-да, знаю, ты меня предупреждал. Кстати, не было времени нормально пообщаться. Я хотел тебе сказать: моя наука изучает несколько иные патологии. Врожденные, так сказать. Ты в Питере был? В кунсткамере?
– Шутишь, что ли? Нет, конечно. Но книгу читал. С картинками. И я не дурак, Костя, если ты об этом. Я понимаю, что именно лежит в сфере твоей науки. А чего ты припёрся тогда, вот это вопрос?
Чего он приперся… нет, не так. Зачем он приперся. Он должен был ответить на этот вопрос сначала самому себе. И он понял. Очень быстро и очень неожиданно. Понял, что устал. Устал от привычных, ставших для него будничной нормой, заячьих губ, волчьих нёб, сросшихся близнецов, кретинов, гидроцефалов, всей этой херни, которой он посвятил жизнь. Устал, и решил почему-то, что лучшим отдыхом будет изучить то, чего на свете вообще не может быть. Но что, безусловно, тоже является патологией организма, да ещё какой! И не верил Соболев до конца в происходящее, потому, что не видел своими глазами. И, кажется, готов был увидеть, даже если после этого придётся умереть. Вот что привело Соболева в Позднее: его привычная, пустая, надоевшая жизнь. В которой, наверное, было единственное светлое пятно – его брак. Так и тот Соболев умудрился просрать!
– Петя, у меня к тебе важный вопрос.
– Как быстрее добраться до Красноярска? – веселился Пётр.
– Нет, друг. Извини. Совсем другой вопрос. – Соболев нервно потянул за поводок, Гэри удивлённо повернул голову. – Где сейчас твоя жена?..
Машину они нашли довольно быстро, и очень недорого. И даже не пришлось идти в интернет-кафе, как советовал сосед Володя. Соболев просто открыл приложение в смартфоне, сменил населенный пункт в настройках, и нашел жигули девятку в нескольких остановках от автостанции. Получив по телефону заверения от хозяина машины, что вся информация в объявлении достоверна, они с Гэри решили прогуляться пешочком. Вообще, Соболев и не сомневался в том, что объявление отражает реальную ситуацию с машиной. Вряд ли в этой глуши есть сознательные мошенники. Хотя, что это он… Везде есть. Но он помнил свое детство, в котором отец привлекал маленького Костю к ремонту жигулей в гараже. Чему-то Соболев тогда даже научился, по крайней мере очевидное говно распознает точно.
