– Ну как? – Под этим вопросом я не имел в виду ничего. В смысле вообще ничего. Я просто сказал то, что сказал, не интересуясь ни его состоянием, ни происходящим вокруг, вообще ничем, и получил ответ:
– Пиздец. – Полицейский покачал головой и отвернулся от меня.
Я подумал, что я идиот.
В этот момент откуда-то из глубины дома раздался громкий женский не то плач, не то вой, и этот звук будто поглотил все вокруг и эхом пробежал по селу и горам, его окружавшим. Сотрудник опустил глаза, и его надменная гримаса сменилась скорбью. Едва слышно он повторил:
– Пиздец ебаный. Вот как.
Из дома вышел мужчина в черной кожаной куртке, из-под которой виднелась белая рубашка, в темных брюках, с легкой щетиной на лице. На вид ему было лет сорок пять, но, возможно, так казалось из-за пивного живота. Он был ниже меня, где-то сто семьдесят пять сантиметров роста. Бросив на меня почти звериный взгляд, он вытащил сигареты, закурил одну и пошел в мою сторону.
– Салам алейкум, Арсен Абдулкеримов, «Главные новости». – Я протянул ему руку.
– Как быстро, – усмехнулся он, качнув головой в сторону. – Ну, блядь, как, сука, быстро… Ваалейкум ассалам, – ответил он, не пытаясь хотя бы немного скрыть раздражение.
Я протянул документы, он бесцеремонно их выхватил, посмотрел на фото, затем на меня, затем опять на фото и вернул их мне.
– И?
– Я понимаю, что вы заняты, поэтому я бы хотел получить максимально быстро краткий комментарий по поводу того, что произошло, во всех деталях. И сделать подсъемку и пару фоток.
– Кратко и во всех деталях? – переспросил он, опять усмехнувшись, но улыбки на лице не было.
– Да.
– Так, пацан, отойди-ка отсюда, – сказал он и указал мне на невидимую границу, где планировалось возвести стену. Развернулся, бросил через плечо: – Пиздец! – и пошел обратно в дом.
– Вы отказываетесь от помощи, которую мы можем вам оказать?
– Какую, на хуй, помощь ты можешь мне оказать?! – заорал он на меня. – Там в доме плачет бабушка, которая потеряла сына и трех внучек, и я не знаю, как попросить ее, чтобы она покинула место преступления и дала нормально работать моей команде! Чем ты поможешь мне, а?! Иди, блядь, попроси ее, чтобы она вышла! Иди объясни ей, что мы должны взять некоторые вещи ее внучек! – Он замолчал в ожидании, что я отвечу на его вопросы.
Я ничего не ответил, потому что растерялся от услышанного. Мой мозг отказался принимать и обрабатывать новую информацию. Мужик слегка успокоился, и мне показалось, что он почувствовал себя виноватым, а может, просто наконец нашел козла отпущения.
– Сука… – пробурчал он себе под нос, потом потер лоб и добавил: – Пацан, просто не мешай. Сними, что надо, отсюда, и все. Вот тебе дом, – он указал себе за спину, – вот тебе село, – он указал за спину мне. – Что еще? Щелкни участкового и улетучься отсюда.
Следователь (как я понял, это был он) скрылся в доме, где, оказывается, произошло зверское убийство. Я, еле перебирая ногами, отошел и присел на самодельную скамейку из шлакоблоков, рядом с которой из земли торчала пластиковая труба с краном на конце.
Чтобы выстроить полную картину события, надо было точно вспомнить слова следователя. Он сказал, что в доме плачет бабушка, которая потеряла сына и внуков. Или внучек? Четыре или пять жертв? Но не факт, что их убили. Кто и для чего в горах будет убивать целое семейство? Вероятнее всего, речь идет об отравлении газом. Такое редко, но случается.
