Холодные рассветы - страница 9

– Любовь родителей к детям, да, хотя и это можно назвать инстинктом. А любви между мужчиной и женщиной нет. Люди придумывают всякую ересь. То, что происходит между представителями разных полов, можно назвать как угодно: привычка, страсть, уважение, комфорт, желание, но не любовь. Её нет на земле. И не нужно искать оправдания своим призрачным чувствам, которые так изменчивы.

– Интересная у тебя точка зрения. Никогда не слышал подобного, но… Быть может, ты просто ещё никогда не любила?

– Знаешь, однажды Ника мне сказала одну вещь, над которой я задумываюсь до сих пор.

– Какую же?

– Она предположила, что я просто-напросто асексуальна. Вероятно, в большей степени, это правда.

– Тебе никогда никто не нравился?

– В школе у меня был парень. Но это так… Розовые подростковые сопли.

– Жёстко.

– Так уж сложилось.

Лена укорила себя за нелепое откровение, наполненное нотками раздражения от того, что ее подруга фактически навязала ей общение с этим юношей, но потом приняла мысль о том, что, чем раньше он познакомится с ее демонами, тем быстрее оставит ее в покое.

Гости пришли в полном составе, началось веселье, друзья отмечали праздник, а Лена, посидев с ними около часа, сославшись на плохое самочувствие, попросила пойти наверх, чтобы немного отдохнуть.

Балкон со второго этажа выводил на пологую крышку, служившей навесом над входом. На улице было темно, а высоко над головой блестели звёзды, и сияла луна.

Девушка выбралась на слои шифера, что бесшумно упирались в ступни, села по центру, прижав колени к животу и обхватив ноги, и устремила взгляд вперёд.

Внизу, в большой гостиной, где собралась внушительная толпа, все были счастливы. Ника, хоть и не особо радовалась Роме, сидела у него на коленях и смеялась, допивая бокал вина. Другие девчонки тоже были со своими парнями. Только Лене было незачем там оставаться. Со здоровьем всё было в порядке, однако сейчас, как никогда, хотелось просто сбежать.

Сергей ей показался хорошим, но она уже обожглась однажды, влюбившись в наивного юнца, что так бессовестно её предал, а сейчас начинать какие-либо отношения она просто боялась. Страх этот был вызван раной, что давно уже зарубцевалась, но до сих пор ныла, да и эстетически выглядела не очень привлекательно.

– Эй, ты чего? – Ника прервала её одиночество, садясь рядом на крыше.

– Ничего… Просто не стала вам мешать, – спокойно отвечала Лена.

– Чем мешать? – удивилась именинница.

– Своим присутствием.

– Ты с ума сошла?! Там Серый без тебя совсем закис.

– А я что? Клоун, чтобы его развлекать?

– Совсем не понравился, да?

– Нет, почему? Нормальный парень.

– Может тогда замутите?

– Замутим? Ты здесь решила сводничеством заняться? К тому же, я не сказала, что он мне понравился как мужчина. Только как человек.

– Я просто не хочу, чтобы ты была одна!

– А я и не одна, – ласково улыбнулась Лена. – У меня есть ты.

– Ты ж моя хорошая! – Ника обняла её. – Пойдём к нам. Там сейчас торт будем резать.

Лена согласилась. На ночёвку оставаться она не стала, да и незачем это было. Отце забрал её около полуночи домой. Она была трезвой, выпив лишь пару бокалов вина для поддержания разговора. Не более.

Зайдя в спальню, она бессильно упала на кровать, сжалась в ничтожный комочек, притянув колени к животу, и заплакала от тяжёлого осадка, оставшегося после этого праздника на душе. Она была слаба, ненавидела и презирала свою сущность, но, пытаясь представить себя рядом с тем же Сергеем, снова впадала в бесконечное уныние, ведь она не хотела этого: того, что сегодня увидела среди своих друзей. Девятнадцатилетние девчонки сидели на коленях у своих парней, не менее юных и безответственных, смеялись, пили алкоголь, курили кальян… Всё это было в её понятии таким пустым, безжизненным, бесцельным, словно они хотели доказать самим себе, что стали такими взрослыми, самоуверенными, имитируя собственное существование и счастье от такого поведения.