Сейчас, глядя на Оксану, ставившую поднос с кофейным сервизом на столик, Антон мимолетно оценил ее стройную фигуру и полную грудь – прекрасно сохранилась, имея двоих детей. Молодец.
Они остались вдвоем. Отец и сын.
– Папа, я женюсь.
– Вот как? – Ничто не изменилось в лице отца, но Антон понял – новость его озадачила. – Кто она?
– Алиса Франк.
– Еврейка?
– Тебе не нравятся еврейские женщины?
– Мне?! Я их обожаю! Это такие изысканные красавицы и преданные подруги! Так она еврейка, значит?
– Немка.
– Немка. – Бардаков насупился, вспомнив Нору Рогову и ее чувственность, и развращенную Анну, и казненного им Коротышку. – Немка… – произнес он отстраненно.
Глядя на него, Антон опять озлился – пьянь, опять поплыл.
– Отец! – чуть не вскрикнул он.
– Да! – тут же очнулся Бардаков. Произнес неровным голосом: – А ты правда ее любишь? Реально любишь?
– Да. Мы любим друг друга.
– Хорошо. Я рад за тебя. Но я, прости, разузнаю о ней поподробнее… Как, ты говоришь, ее зовут?
– Не надо ничего узнавать, отец!
– Антон, ты мой наследник!
Антон понял, что, хоть и пьяный, отец в чем-то прав. Сказал сердито:
– Алиса Франк. Ее имя – Алиса Франк!
– Я понял и запомнил. Не кричи!
– Хорошо!
– Так не кричи!
– Я не кричу. Сказать раздельно? Не кричу-у.
– Выпьешь со мной?
– Отец, я за рулем!
– Да, да, точно. Уже едешь?
– Еду. Когда… одобрение на брак получить?
– Я сказал – все проверю… Увидимся, сынок…
– Увидимся.
Время летело. Антон продолжал встречаться с Алисой, прошло вручение дипломов, и был назначен день свадьбы.
После бурного торжества счастливые молодожены уехали в свадебное путешествие: Москва, Санкт-Петербург, Рига, Стокгольм, Копенгаген, Лондон.
Когда утомленный романтикой Антон, вернувшись на завод, приоткрыв двери кабинета, собирался войти, то увидел необъяснимое – отец, злой и не контролирующий себя, стоял над избитым, с сопливым окровавленным носом Огурцовым, сжавшимся в комок в самом углу кабинета, и мочился на него. Антон затворил двери в глубоком смятении. Что это? Что здесь творилось? Неужели Игорь так сильно подвел отца? Тогда он и его (Антона – главного наследника!) здорово подвел! Что же натворил этот гад? Антон всегда его не любил – элитный умник, белая кость. Говнюк он хитрожопый, лакей у реальных хозяев. Холуй! Правильно, что отец решил его опустить, как это бывает в местах заключения. Отец теперь не прощал даже мельчайшего огреха! И правильно! Пусть быдло привыкает к своему месту!
Выждав минуту, Антон постучал. На стук из кабинета вышел злой отец – его лицо выражало ярость и решимость уничтожить того, кто пытался ему помешать творить расправу в кабинете. Увидев Антона, он тут же просиял, удивился и несказанно обрадовался – эти чувства сыграть, вот так, спонтанно, невозможно. Антон, тут же отбросив мысли о виденном, счастливо заулыбался:
– Папа!
– Сынок! Ге-ге. Приехал! Дай обниму! Ох и здоров! Ну пойдем, посмотрим завод, цеха. Это теперь твое хозяйство!
– Я буду помогать Игорю? Или совсем сам? – Антон вдруг подумал, что Огурцов теперь уволен и они с отцом остались вдвоем – два хозяина.
– Пока ты будешь помогать, – улыбнулся отец, похлопывая радостно Антона по спине. – Игорь парень с головой. Куда мы без него?!
Феноменально! Он не злился на Огурцова! Он оставлял его всемогущим управляющим! Но что было там, в кабинете? Или Антону пригрезилось?
Первые месяцы Антон пунктуально появлялся на рабочем месте, но ничего не делал – все проблемы решали или отец, или Огурцов. Отношения отца и управляющего больше не омрачались ссорами, отец был корректен, а Огурцов заглядывал ему в рот, уже не смея перечить и гнуть свою линию.
