– Если я попрошу рассказать подробнее? Что ты для этого делал? Ты чувствуешь боль?
– Каждый раз это было больно и невыносимо, но лишь спустя несколько попыток я понял смысл поговорки: что не убивает нас, то делает сильней. На мне эта поговорка отразилась буквально.
Андрей был весь во внимании, следя за каждым жестом и мимикой Арсения. На лице парня, который уже давно как не парень, прижилась гримаса боли, которая так хорошо была знакома Андрею.
– Моей первой попыткой было сигануть с горы. Я разбежался настолько, насколько позволяло расстояние и прыгнул практически с самой вершины. Падая вниз, казалось, я переломал все кости о каменные выступы и готов поспорить, на мне не оставалось ни одного целого клочка кожи. Я лежал и вместо того, чтобы выть от боли просто хрипел, пока не отключился, но спасение от боли было недолгим. Я быстро пришёл в сознание и молился, чтобы хоть кто-то прошёл рядом и просто добил меня. Но время шло, а никто не проходил. Не знаю сколько я там пролежал в таком состоянии, но судя по изменившийся лесной растительности не одну неделю, а может быть и месяц.
– И ты был в сознании? А как же еда, потребность в воде или… – У Андрея не повернулся язык сказать слово кровь, но Арсений и так его понял.
Всё это время я был в сознании, но пока моё тело не восстановилось, я был лишён возможности двигаться. Боль сжигала меня будто адским пламенем, даже после того укола, кажется, было не так страшно. Страх, что это боль будет вечной нарастал с каждым закатом солнца. Но в один из дней я почувствовал, что могу подняться. Удивительным образом я просто встал и пошёл в сторону дома. До дома я так и не добрался, так как спустя всего пару шагов моё сознание отключилось и нечто другое взяло верх. Хорошо, что на тот момент в округе не было людей и пострадали лишь пара забредших в лес кабанов и другая мелкая живность, находящаяся в нескольких километров вокруг. Позже ещё долго то тут, то там, я натыкался на их останки, прекрасно понимая чьих зубов это дело.
– А зубы? У тебя обычные? – Послышался напряжённый голос Андрея.
– Как видишь. Вполне. Я тоже задавался вопросом, как можно так разодрать обычными человеческими зубами, но когда я начал брать сознание под контроль, точнее, видеть то, что происходит со мной во время этих «срывов», я понял, что моё тело при этом совершенно не меняется и зубы в том числе.
– Неужели после того, как ты спрыгнул, после той агонии, ты решился на это ещё один раз?
– Конечно же, нет. Следующий раз я попытался найти более приятный способ. Я нырнул и привязал себя к камню на дне ручья. Тогда я тоже почувствовал страшную агонию, но длилось она недолго. В конце концов, мой организм просто отключился. Очнулся я в конце лета, когда ручей обмелел и моё тело почти полностью оказалось на суше. Тогда я совершенно не собирался что-то делать, а решил изморить себя голодом, так и оставшись привязанным к этому камню, а если нужно уйти так в зиму, чтобы наверняка замёрзнуть, но внутренний монстр решил за меня. Он взял контроль на себя и снова в лесу с живностью стало туго. Однако, на этот раз не обошлось без жертв. Наверное, после этого Волчий лес пошёл дурной славой. Охотники, заходившие в лес, так и не находя живой дичи, а найдя лишь мёртвый лес и тех бедолаг, видимо, предостерегли остальных.
– Дай угадаю, тот случай тебя тоже ничему не научил. Ты снова искал способ?
