Холодный вечер в Иерусалиме - страница 36

«Пскапская баба, и все», – думала она, и мысли ее отражались на ее лице. Мать очень ревновала Витю к другим женщинам, к отцу:

– Старуха твоя Светуля, перекрашенная уродка, вот и все.

Но Светуля эта не была уродка. Она была не так проста, она была кандидатом филологических наук, очень многое знала и еще больше выучила наизусть. Светуля была ко всем своим многочисленным достоинствам еще и усидчива. Она хотела знать как можно больше о жизни, о литературе, о том, что было в прошлом.

– Вот ты поклоняешься Платонову, Виктор, что ж, неплохо, неплохо. И Валентин Петрович это влияние отметил, плюс тебе. Хочу тебе рассказать, что товарищ Иосиф Сталин, большой любитель литературы, он все читал – знай это: они, такие любознательные, все читают, конспектируют – прочитал рассказ Платонова «Впрок». С карандашом в руке. Он сделал много пометок на полях, написал, например, слово «пошляк», главная его пометка была «Сволочь!», – об этом рассказала Светуля, противоречивая и, на первый взгляд, почти рядовая женщина, Виктору, отпивавшему из граненого стакана и осторожно закусывавшему горбушкой черного круто посоленного хлеба известно что. Кроме хлеба, закусывать было нечем, но Кроненберг уже привык довольствоваться в Москве малым, если только хлеб можно называть малым. Его свободная левая рука лежала на ее пылающем бедре.

Три года назад на четвертый, еще был жив тогда главный, не замутненный, почти бравый хозяин империи, любивший автомобили разных стран и американских производителей их, Светуля, кокетливая модница и солидная советская филологиня, обожавшая пирожные с заварным кремом – «могу их есть буквально без перерыва» – как-то сказала ему:

– Валентин Петрович считает, что у тебя есть будущее, Витя. Он не ветхий старичок, как может показаться. Он в добром здравии, все понимает, разбирается, помнит, надо тебя с ним познакомить, дорогой, а?! Ты же его ценишь, нет?

Виктор подумал, что действительно было бы неплохо. Старик писал на зависть сильно, даже не скажешь, что прожил жизнь в Союзе, хотя и не только в Союзе, он зацепил и Россию царя, даже воевал за нее. А так с первого взгляда и не скажешь, такой дядька с внимательным значительным лицом испуганного циника.

– Я все организую, мой мальчик, Витюшан ты мой. Только ты должен быть свеж и трезв, не забывай, что Валентин Петрович все видит насквозь. Я уверена, что ты будешь хорош, обаятелен, красив, да?! И талантлив, как и всегда, – она говорила убежденно и напористо.

– Конечно, да, о чем речь.

А бдительной маме Виктора Кроненберга, которая угощала ее дорогущими, несравненными пирожными из «Норда», Светуля мягко говорила:

– То, что Витюшок иногда перебарщивает с алкоголем, так это понятно, простительно и, естественно, объяснимо: профессиональное заболевание писателя, все одаренные люди страдают этим недугом.

– Ну-ну, – горько иронизировала мама Виктора. – «Иногда, конечно, только иногда. Перебарщивает», – да он вообще умеренный в выпивке, врешь ты все, выдра ты драная, – несправедливо ругала исключительно про себя Светулю мама Виктора.

К Валентину Петровичу, демон которого оказался очень сильным и живучим, по словам его земляка и неуспешного коллеги, они так и не съездили. Витя выпил больше необходимого, Петрович простудился, Светуля исчезла по своим неотложным делам, которые она называла необходимыми и горящими. Какие там у нее могли быть дела, Виктору было ясно как божий день. Он расстроился, хотя виду не подал. В Москве они больше со Светой не виделись, он думать о ней забыл, что ему, филологинь мало, что ли? Встреча у лотерейного киоска стала для него большой неожиданностью. Светуля не выглядела семиткой, вообще, ни с какого боку. Диссиденткой она тоже не была, деревенская отличница. Витя мужа ее не знал в Москве, это было бы странно, так как обычно такие знакомства не приняты. Но муж Светули был по отчеству Абрамович и, в принципе, мог бы вполне быть и русаком, но он был иудеем. Так вот, этот Абрамович получил приглашение, переданное в не закрытом конверте американскими туристами с рук на руки, на работу в Еврейский университет Иерусалима по своей математической специализации.