– Значит, я теперь охотник на вампиров? А это надолго?
– Пока в тебе звучит эта, типа… музыка. – сказала женщина, искривив лицо так, будто любая мелодия доставляла ей боль.
– А я перестала ее слышать, то есть сначала музыка была, но потом меня чуть не съел осьминог! – с надеждой воскликнула Антонина Семеновна. – Я больше не могу быть воительницей.
– Надо просто поесть… ну, вкусное… любимое блюдо. – женщину снова начало корежить. – секс и прочие… удовольствия.
– О! – при мысли о любимой еде Антонина Семеновна начала кивать в такт ритму, который забился где-то глубоко внутри.
Подумать только, ее чуть не съел осьминог, потому что она сама забыла перекусить! Вдруг за дверью, куда скрылась бабуська, раздался стук. Как будто не сухонькая смотрительница стучала в дверь кулачком, а какой-то живой мамонт крушил музей, колотил по стенам и потолку.
– И как же моя работа? – вдруг спохватилась Антонина Семеновна, и музыка внутри нее снова пропала.
– Не мои проблемы! – буркнула женщина и торопливо нажала кнопку, возвращая залу его первоначальный вид.
Она постучала в дверь к суетливой бабуське, та открыла дверь ключом и вернулась на свой пост. За спиной смотрительницы медленно исчезали сложенные кожистые крылья летучей мыши, а изо рта текла струйка темной крови, она что-то торопливо дожевывала.
– За вами поди приходили ироды? Я с ними разобралась.
Бабуська неодобрительно покачала головой, когда увидела обломок божьей коровки в руках у Антонины Семеновны. Женщина это покачивание проигнорировала, и вообще вела себя так, будто сильно торопилась в туалет: ежилась и дергала лицом, как будто мир вне стен почты сильно ее раздражал. Она сжала в ладони кулон с макаронным монстром, и стремительно повела Антонину Семеновна на маленький вокзал, шепча молитвы себе под нос. Они снова сели на поезд. Когда вагонетки ехали обратно через тоннель, над головой слышались удары, рельсы подрагивали. Антонина Семеновна попыталась крикнуть:
– А что происходит? – но ее крик потонул в грохоте поезда.
На почтовом “вокзальчике” было тихо. Женщина заметно успокоилась, хотя все еще сжимала в руке вилку, ее пальцы были белые от напряжения.
– В тоннелях опасно, поедешь на вокзал на почтовой машине. – деловито сказала женщина. – но сначала…
Она в первый раз улыбнулась и махнула рукой, увлекая Антонину Семеновну на кухню. Там она достала из холодильника две кастрюльки и пакетик с зеленью. В одной кастрюльке лежали вареные спагетти, а в другой – томатный соус с фрикадельками. Она с наслаждением вдохнула аромат соуса, достала пучок базилика и с филигранностью шеф-повара соорудила в тарелке прекрасное блюдо. Пока еда разогревалась в микроволновке, она нависла над героиней, оперевшись на стол.
– Значит, так. На работе тебе нужно отпроситься в отпуск на неделю. Так рыбки есть у тебя?
– Нет, нет никого, кроме фикуса.
– Ок, фикус будем поливать, не волнуйся. Отправим тебя в Серов в почтовом вагоне. Из вагона не выходи, пока не приедешь. Это понятно?
– Это что же, прямо сейчас нужно ехать? – отчаянно спросила Антонина Семеновна.
– А ты жить хочешь? – усмехнулась женщина.
Антонина Семеновна грустно опустила голову.
– А как же вещи-то, вещи?!
– Вещи тебе подкинем на станции, новые купим. Сорок восьмой у тебя?
– Размер? – торопливо уточнила Антонина Семеновна.
– Год. – мрачно съязвила женщина. – святыми в сорок пять лет становятся, это все знают.
