Возле кукольного домика готовил представление чтец – дремучий старец с длинной седой бородой. Лысую его голову покрывала необычная круглая шапка наподобие колпака, но с тупым концом. Цвет шапки был в масть с цветом длиннополого халата, изображающим ночное небо со звёздами, – ни дать ни взять звездочёт из южных земель приехал со своей древней наукой. Халат когда-то был красив, но поистрепался за годы путешествий и многотысячных выступлений перед почтенной публикой.
Седой старик-кукольник был слеп, его поражённые катарактой глаза были покрыты мутно-сизым диском, стирая грань между зрачком и радужкой. Само собой, в одиночку он с театром не справился бы: путешествовать, вести подсобные дела, управлять куклами и ухаживать за лошадью, что упорно возила за собой весь театральный скарб, старцу помогал юный отрок – то ли внук, то ли просто сирота, счастливым случаем судьбы не повторивший путь сотен ему подобных обездоленных детей, оказавшихся в тисках голодной смерти либо забитых батогами до смерти за воровство еды. Парнишка расторопно раскрыл занавес, выставил кукол на маленькую сцену, что-то шепнул на ушко древнему чтецу и мгновенно скрылся в повозке, дабы оттуда управлять священным лицедейским искусством – творить и показывать Историю, что испокон веков одна и та же, и лишь бесконечные её вариации по-прежнему рождают и будут рождать интерес к происходящему на миниатюрном помосте бытия.
Рассказчик-звездочёт на удивление бодрым и громким для его ветхой наружности голосом начал привлекать народ к своему представлению:
– Люди добрые, судари и сударыни, детвора и умудрённые годами! Подходите, не стесняйтесь, удобней здесь располагайтесь. Сегодня представление всем на удивление! Из далёких стран за морем я привез вам быль чудну́ю! Что-то слышал, что-то видел, – старик подмигнул в толпу, раздалось несколько смешков, – что-то приобрёл задаром, кое-что пришлось купить! Всё для вас в сей ценный час! Где-то сказка, где-то быль, где-то правда, где-то пыль – всё как в жизни, всё как в шутке, там где есть лишь доля шутки. С чем купил, с тем и продам, а кому-то просто дам – ради утехи, для улыбки и потехи!
Рассказик завершил прелюдию и глубоко поклонился, предусмотрительно прижимая длинную бороду к халату, дабы ненароком не извалять её в пыли.
К началу представления перед кукольной повозкой и так стояло немало народу в тягостном ожидании, а сейчас, после объявления старика, на чудо-чудное ринулись посмотреть ещё пара-тройка десятков людей, ни продохнуть, ни протолкнуться, все встали вплотную.
В той толпе стояли и Велена с Ингой, а маменька с Магушей предпочли пройтись по рынку и сладостей новых опробовать.
– Кукольный театр? Фи! Что мы, маленькие, чтобы на кукол пялиться и байки слушать? Пойдём, Магуша, там интереснее, – да-да, вот прямо так маменька и сказала.
– Приготовьтесь, гости дорогие! – загадочным голосом продолжил кукольник. – Мы покажем вам мистерию, мифическую историю, которая случилась в далёких южных краях, а может быть, даже в другом мире в те времена, когда боги ещё спускались на бренную землю.
Старик, наконец, отошёл и встал сбоку от сцены, чтобы вещать оттуда сюжет пьесы.
Глаза Велены горели жарким искренним интересом, она с неотрывным вниманием, как и большинство зрителей, следила за игрой кукол. А у них там раскрывалась настоящая трагедия: титаниду Медузу Горгону обидел Посейдон-олимпиец, а потом его сын и вовсе её убил.
